Доктор Мински вдруг сообразил, что так и не узнал, что именно было в послании, столь фатально повлиявшем на президента Марса. А ведь мог это сделать — он определенно почувствовал, что Блазу просто необходимо с кем-то поделиться своими трудностями.
Что касается трудностей… И тут он со стыдом вспомнил, что в соседней комнате его ждут пять человек, и пригласил первого пациента войти.
Утро оказалось легким, как и всегда в летнюю пору. Для докторов самое напряженное время года — зима, зимой вечно приходится иметь дело с обычными болезнями сезона — ангина, грипп, ревматизм, радикального средства от них, увы, пока не придумали. К половине одиннадцатого доктор уже закончил прием и, прежде чем начать обход в клинике, решил просмотреть кое-какую литературу о сновидениях — хотелось предложить маленькому Тимми Бауэну что-нибудь посущественнее успокоительных таблеток. Одно из старомодных убеждений доктора состояло в том, что если дети окружены родительской заботой, подобные медикаменты им не нужны.
Он уже собрался набрать нужный код на библиотечном компьютере, как в голову ему пришла одна мысль. Немного подумав, он прищелкнул пальцами и закодировал компьютер на другую информацию.
Тщательно изучив материалы, переведенные компьютером с четырех языков, доктор заказал кофе и медленно его выпил.
— А почему, собственно, и нет? — сказал он куда-то в пространство. — В таком отчаянном положении все средства хороши!
По видеофону он вызвал регистраторшу. Та появилась на экране, подняв глаза от ленты с новостями, — рядом с ее столом громоздился такой же телефакс, как и в кабинете доктора.
— Доктор! — воскликнула она. — Вы последние новости уже читали? Дела все хуже — собираются возвращать летящие к Марсу корабли!
— Какая нелепость! — воскликнул доктор. — Раз так, прошу вас проявить тем большую оперативность. Пожалуйста, позвоните в больницу доктору Хопкинсу и попросите его сделать за меня обход больных, а потом свяжитесь с доктором Банерджи и выясните, сможет ли он принять моих пациентов во второй половине дня.
Лицо регистраторши выразило нескрываемое удивление, но доктор уже переключил аппарат на другого абонента. На сей раз соединиться оказалось не так просто, пришлось преодолеть настоящий кордон из предварительных вопросов и объяснений, лишь тогда на экране появилось лицо Блаза. Вид у него был еще более изможденный.
— Это вы, доктор Мински, — вздохнул он. — Извините, но у меня нет буквально ни секунды. Положение катастрофически ухудшается!
— Знаю! — рявкнул доктор. — Читал! Ответьте мне быстро на один вопрос. Ваши каналы связи не подвергались в последнее время большим перегрузкам?
— Перегрузкам? Нет, разумеется… в том смысле, что не было никаких аварий или нарушений режима работы. И потом, если бы из-за перегрузки какой-то узел вышел из строя, мы бы немедленно устранили неисправность.
— Но ведь теперь количество пропускаемых вами сигналов возросло? Может быть, даже слишком?
— Еще бы! Спутник гудит, как пчелиный улей!
— Значит, вы приблизились к режиму максимальной нагрузки?
Блаз выглядел озадаченным.
— Естественно. Нам даже пришлось отменить передачу сигналов, не имеющих особой срочности, — так были загружены цепи. Вы меня об этом спрашиваете?
— Да, — удовлетворенно ответил Мински. — Раз так, прошу немедленно кого-нибудь за мной прислать. Кажется, я нащупал ключ к разгадке вашей проблемы. А пока пересортируйте по степени важности сообщения, которые вы все-таки пропускаете. Какие-то сигналы наверняка могут потерпеть час или два — не пропускайте их, нагрузка на оборудование сразу снизится.
Блаз был в явном замешательстве. Он переспросил слабым голосом:
— Доставить вас сюда?
— Почему же нет? Хоть мне и семьдесят пять, но я в прекрасной форме. Здоровья мне не занимать, и я всегда считал, что непременно побываю в космосе.
Блаз внимательно смотрел на него с экрана. Наконец вздохнул и пожал плечами:
— Ладно. В конце концов какая разница: семь бед — один ответ.
— А дурацкие послания вы еще получаете? — спросил доктор Мински.
— Да, черт бы их побрал! После нашего с вами утреннего разговора мы засекли еще целых тринадцать штук.
— Сделайте, как я сказал, и увидите: не успею я добраться до вашего спутника, а эти сообщения уже прекратятся. — Про себя он добавил, не размыкая скрытых под бородой губ: — По крайней мере, должны прекратиться…
Вылета на орбиту он ожидал с некоторой опаской. Путешествие началось в космопорте Гудвин Сэндз и оказалось вовсе не тяжелым — напоминало полет на воздушных лайнерах с бензиновым двигателем, на которых в старые времена доктор летал довольно часто. И уж конечно, куда интереснее было видеть бело-сине-зеленый шар — старую матушку Землю — через иллюминатор космического корабля, чем на экране телевизора. Доктор чувствовал себя отлично, прошлой ночью он как следует выспался и сейчас наслаждался путешествием. Одно, правда, беспокоило: приняло ли к сведению его рекомендации начальство на спутнике связи, выполнили ли его инструкции или просто послали за ним? Во всяком случае, молодой офицер воздушно-космических сил, сопровождавший его с Земли, был, как доктору показалось, удивлен: вот-вот разгорится крупнейший межпланетный кризис, а тут приходится выполнять какое-то нелепое поручение!