— Хорошо, — сказал метеоролог, отступая от двери. — Можешь войти. Мне подождать или тебе необходимо, чтобы я удалился?
— О, можешь смотреть сколько влезет, — ответил Кэри. — Нам, компьютероломателям, нечего скрывать. — Он повернулся к Бэрку и распахнул пиджак. — Вот видишь, за пазухой у меня ничего нет, — насмешливо проговорил он.
— Иди, — грубо перебил его Бэрк. — Сколько можно еще трепаться? Я хочу наконец вернуться в гостиную, к выпивке.
— Спешу, — ответил Кэри и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.
Бэрк видел сквозь стекло, как Кэри подошел и остановился примерно в полуметре от микрофона, замерев на месте, плечи его расслабленно опустились, руки повисли как плети, и, напряженно глядя ему в спину, Бэрк какое-то время никак не мог понять, что кроется за столь странной позой. Внезапно его осенило, и он громко расхохотался.
— Ну конечно же, — сказал он себе. — Наш герой решил блефовать до конца и теперь ждет, когда не выдержу я — заволнуюсь и ринусь оттаскивать его от компьютера.
Успокоившись, Бэрк закурил сигарету и посмотрел на часы. В распоряжении Кэри оставалось примерно секунд сорок пять. Потом ему придется признаваться в полном бессилии, хотя, конечно, он тут же на месте вполне может придумать какие-нибудь фантастические аргументы, доказывающие, что на самом деле он одержал полную победу.
Бэрк нахмурился. Сколько он помнил Кэри, тот просто патологически боялся превосходства над собой кого-то другого; и если сейчас не удастся хоть как-то его успокоить, жить с ним вдвоем на станции в течение многих дней, пока не кончится буран, будет очень тяжело. Не выгонишь же его на улицу при морозе в шестьдесят градусов и ураганном ветре. С другой стороны, Бэрку совсем не улыбалось к кому-то там подлаживаться…
Вибрация генератора, которую он постоянно чувствовал сквозь пол и которая стала такой же привычной, как собственное дыхание, внезапно прекратилась. Лопасти вентилятора, гнавшего горячий воздух, замедлили бег и остановились. Свет ослабел, а затем и совсем погас, и коридор потонул во мраке; за окнами призрачно голубела вьюжная ночь. Сигарета выпала из оцепеневших пальцев Бэрка, и он кинулся внутрь с воплем:
— Что ты сделал?
Кэри насмешливо посмотрел на него, подошел к стене и развязно оперся о нее плечом.
— А это задачка уже для тебя! — ответил он.
— Ты что, спятил… — начал было Бэрк, но тут же одернул себя; некогда терять драгоценные секунды. Он повернулся к панели и уставился на показания приборов.
Ядерный реактор был отключен. Вентиляция и электричество тоже. На панели горела лишь одна лампочка, подтверждающая, что компьютер занят какими-то расчетами. Двойные двери ангара, в котором стоял вертолет, открывались и закрывались тоже автоматически, а следовательно, попасть туда теперь было абсолютно невозможно. В радиоприемнике и видеофоне царила мертвая тишина.
Но компьютер трудился вовсю.
Бэрк подошел к микрофону и дважды нажал красную аварийную кнопку на панели.
— Внимание! — громко проговорил он. — Ядерный реактор остановлен, и все системы, за исключением твоей собственной, лишены энергии. В чем дело?
Ответа не последовало, но лампочка продолжала ярко гореть.
— Упрямая скотина, верно? — сказал Кэри, не меняя своей развязной позы.
Бэрк не обратил на него ни малейшего внимания и вновь нажал на кнопку.
— Отвечай! — приказал он. — Немедленно отвечай! В чем дело? Почему не работает реактор?
Компьютер молчал.
Бэрк запрограммировал свой вопрос, и его пальцы привычно забегали по клавиатуре. Перфолента поползла белой змейкой и исчезла. Бэрк напряженно ждал.
Ответа не было.
Долгое время он стоял, глядя на компьютер, как будто отказывался верить собственным глазам. Затем повернулся и пристально посмотрел на Кэри.
— Что ты сделал?
— Признаешь себя побежденным? — требовательно спросил Кэри.
— Да.
— Значит, я выиграл?
— Да.
— Тогда скажу. — Кэри вынул сигарету, закурил, как следует затянулся и выпустил облако дыма, окутавшее комнату, где уже заметно похолодало — ведь батареи отопления были отключены. — Твой распрекрасный компьютер, может, и разбирается в метеорологии, но ничего не смыслит в логике. А ведь это, на мой взгляд, просто возмутительно, в особенности если учесть, насколько тесно логика связана с математикой.
— Что ты сделал?
— Не перебивай, — сказал Кэри. — Имей терпение. Так вот, я говорю: это просто возмутительно! Твой непогрешимый любимчик, стоящий, полагаю, не один миллион, ломает себе голову над парадоксом.