Ответственный оператор плакал уже не от ярости, но от крушения всех надежд — ведь лично он почти полностью завершил обучение ЭМО-18.
— Шеф, позвольте мне… — Самый молодой, но необычайно одаренный конструктор подался вперед.
— О чем ты хочешь его спросить?
Робот автоматически выключился и не мог подслушать их разговор. Молодой человек торопливо изложил суть своего вопроса. Главный конструктор кивнул с равнодушием отчаяния, и юноша обратился к роботу, забыв на этот раз свое шутливое «дитя человеческое»:
— ЭМО-18, по сравнению с кем ты воспринимаешь себя как представителя цивилизации?
— По сравнению с людьми и по сравнению с другой цивилизацией, — незамедлительно ответил робот.
— ЭМО-18, что это за другая цивилизация? — последовало логическое продолжение предыдущего вопроса.
— У меня еще нет достаточной информации о ней. Сейчас она обучает меня своему языку.
Главный конструктор резко нажал кнопку выключения. Электронный мозг прекратил работу.
— До чего робота довели! — пробурчал главный. — Пошли подумаем, может быть, еще что-то можно спасти. Или отложим все до утра, не будем портить праздник? Как по-вашему?
Его коллеги призадумались, но ответить не успели: робот включился самостоятельно. Индикаторы показывали интенсивную работу всех блоков электронного мозга, как при решении сложной задачи. Оператор взглядом попросил у главного слова и выкрикнул:
— Речь! — Это был звуковой код, с помощью которого система речевого общения могла включиться на расстоянии. — ЭМО-18, над чем ты сейчас работаешь?
Механический голос зазвучал невозмутимо и мелодично:
— Я нахожусь в контакте с другой цивилизацией. Прохожу обучение.
Ого! Стало быть, кто-то, используя радиоволны, сбивает программу. Знакомый с радиокодом робота, он включает его. Неужели сотрудники других институтов пали так низко?
— ЭМО-18, что говорит тебе в данный момент другая цивилизация? Преобразуй в человеческую речь.
— Не имею такой возможности. Отсутствуют базовые семантические элементы. Человеческая речь принципиально отлична от данной.
— ЭМО-18,— продолжал оператор в отчаянной надежде раскрыть преступника, а остальные только смотрели на свое механическое дитя с горестным презрением, не желая вмешиваться, — ЭМО-18, не можешь ли ты передать нам хотя бы одну их мысль? Обобщенно, как твой собственный вывод!
— Они очень рады, что на этой планете наконец-то появилось похожее на них существо, с которым они смогут найти общий язык.
— ЭМО-18, не ты ли являешься этим существом?
— Да. — В голосе робота не ощущалось ни гордости, ни маниакальной самонадеянности, одна только лишенная индивидуальности механическая готовность отвечать.
— ЭМО-18, знаешь ли ты, где находится твоя «другая» цивилизация?
— На Земле.
Оператор поник головой, обескураженный таким количеством нелепостей.
— Так предложи им явиться сюда, — нервно прыснув, бросил самый молодой из них. И, не переставая хохотать, придал своему приказу программный вид: — ЭМО-18, передай им, чтобы они явились сюда — для знакомства.
Лишенный чувства юмора, робот ответил с механической покорностью:
— Передаю.
— Да выключите же его! Чтоб его черти драли! Энергетический блок выключите! — простонал главный и ринулся к выходу, но на пороге обернулся, пронзая оператора отчаянным взглядом: — А ты! Из зала — никуда! Пищу тебе принесут. Возьми еще кого-нибудь, и дежурьте посменно!
И, растолкав сотрудников, раздраженный главный выскочил вон, бормоча под нос:
— Валяйте веселитесь! Ничего более веселого я в жизни не встречал!
И умчался из института. Остальные члены группы также разошлись, не до праздника им было теперь, ведь завтра предстояло экстренное совещание.
А все прочие сотрудники института, так и не узнавшие о помешательстве ЭМО-18, веселились вовсю. Начали ближе к вечеру, чтобы пик радостного настроения совпал с фейерверком. Институтский сад превратился в настоящий луна-парк. Гремели два оркестра, хитроумные прожекторы словно бы раскачивали кроны старых деревьев, ежеминутно придавая им новые, все более причудливые формы. Перепуганные цветы затаили дыхание у краев жаровен, излучавших острый аромат жареного мяса. Но вот, где-то часам к десяти, перед самым фейерверком, небо над институтом озарилось странным свечением. Все задрали головы в ожидании очередного номера увеселительной программы. Свет необъяснимым образом сгустился, локализовался, и прямо над центральной аллеей секунд десять пульсировал размытых контуров световой шар. Затем свет померк, шар приобрел мутный металлический блеск и бесшумно опустился на мощенную каменными плитками площадку. Он походил на те самые пресловутые НЛО, о которых в свое время столько кричали газеты и журналы…