Случайно в ящик ЭВМ для умерших упала карточка живого человека, и участь его решена. В сущности, это живой труп. Его лишают жилища, вещей, всяких прав, его тащат в морг роботы. Страшная картина. В штате Северная Дакота, где происходит действие, положение контролируют не люди, а гигантская машина-компьютер, по каналам которой быстро продвигаются двести пятьдесят миллионов карточек, «словно кровь по сосудам человеческого тела».
С одной стороны, при этом возникает немало комичных ситуаций, но с другой — это даже не трагикомедия, но драма. Машина в этом царстве будущего является не продолжением человека, но его заменой. Фактически машина меняется социальными ролями с человеком, подчиняет его себе, делает его рабом. Да уж и человеческого в нем остается мало: он превращается в своего рода биомашину, выполняющую чужие приказания, в машиноподобного человека.
Машинизированное мировоззрение — этот термин социологи впервые начали употреблять еще в шестидесятые годы для характеристики догматически ориентированных личностей, которые раскладывают знания по полочкам, не связывая их одно с другим, метафизически, а не диалектически подходят к явлениям жизни, не в состоянии постичь существования противоречий, нетривиальных подходов к проблемам. Человек с машинизированным мировоззрением, с догматическими установками склонен слепо верить показаниям приборов, анализам, раз навсегда усвоенным правилам, рутинным традициям. Ему не нужен первоисточник, он удовольствуется любыми переложениями, даже не заметив, как в них искажаются первоначальные мысли. Он фанатически ориентирован на догмы. Он признает лишь «да» или «нет», лишь «1» или «О», никаких полутонов, никаких колебаний, никаких особых чувств — сантименты не нужны — и такую позицию считает единственно правильной.
Казалось бы, машинизированное, догматическое мышление, узость взглядов — частности, на которые можно не обращать внимания. Но вдумаемся: не кажется ли вам, что многие из нас проходят этот путь — от метафизического восприятия жизни к диалектике, да нередко так и застревают на метафизических колдобинах, не в силах выйти на просторы диалектики? Быть может, здесь мы имеем дело с могучей закономерностью развития человека и человечества? Но если это так, фантастика помогает преодолеть колдобины.
Интересно, что для создания новых машин нужно как можно более нетривиальное мышление, а процесс их обслуживания нередко формирует тривиальную машинизированную личность. То есть машины высочайшего класса и при обслуживании требуют особого подхода — иначе они малоэффективны. Но человек подчас оказывается в плену у собственных привычек. И — вот оно, могущество компьютеров, которые порабощают людей, берут в свои «руки» производство новых машин (см. юмористический рассказ Л. Дилова «Очередной номер»).
Но нередко компьютеры оказываются бессильными — в тех случаях, когда они наталкиваются на диалектическое противоречие, на парадоксы и неразрешимые загадки жизни. Так, в рассказе Г. Диксона «Незваный гость» происходит как бы поединок человека с компьютером. Сложность ситуации в том, что герой рассказа Кэри Хармон загрузил машину парадоксом, выиграл пари, но и сам поступил как машина, ибо не заметил, что при этом проигрывает свою собственную жизнь.
Зато герои рассказа Р. Сильверберга «Тру-ру-ру», сконструировавшие механический аналог природы — искусственную корову, проявили высшую степень нетривиальности мышления. Это особенно выявляется при их сравнении с догматически мыслящими американскими конгрессменами, приехавшими инспектировать Третью Лунную Базу. Конгрессмены, словно машины, строго проверяют, нет ли перерасхода по каким-то статьям, а исследователи научились делать натуральное молоко, используя прибор, в который закладывают обыкновенную бумагу (биохимическая трансмутация). Просто и удивительно, с потрясающе низкими затратами. Мы еще раз убеждаемся в том, какие огромные возможности таит в себе уменье подойти к проблеме с необычной стороны. Конечно, получение молока из бумаги — это юмор, однако сам по себе нетривиальный подход совсем не смешон.
В этом сборнике представлены рассказы писателей самых разных стран. Здесь есть такие знаменитые имена, как патриарх американской фантастики Мюррей Лейнстер и Роберт Сильверберг (США), и несколько менее знакомые нашему читателю фантаст-филолог X. Харгривс (Канада), Джон Браннер (Великобритания), и мало известные имена, такие, как Дайна Чавиано (Куба) или Франко Оссола (Италия). Но интересно, что при всех различиях между этими мастерами их тревожат, смешат, волнуют одни и те же вопросы, связанные с использованием достижений техники. Сегодня эти достижения — компьютеры (и большая часть рассказов не случайно посвящена им), а завтра — роботы, управляемые компьютерами новейших моделей машины, совсем «под человека». Таков робот-коробейник РК-41 из рассказа Р. Сильверберга «Кредитная лавка Компании». Этот робот совсем не похож на машину. Он не только спасает от гибели колониста Роя Уингерта, но и способен к постоянному самосовершенствованию, а это уже, согласитесь, чисто человеческая черта, как и умение взирать на себя с юмором — ценнейшее свойство человека.