Вдруг внимание наше привлекли разбросанные среди зелени серые камни, а затем целые нагромождения камней. Над многими из них курился дымок.
— Должно быть, расплавленная сердцевина планеты находится совсем близко от поверхности, — заметил Бануф, с опаской глядя на дым. — Видишь, сколько здесь скважин, и из каждой идет дым. Не думаю, чтобы эту планету населяли разумные существа, — она слишком раскалена. Боюсь, нам не удастся выйти наружу, во всяком случае, мне.
Он произнес это с искренним сожалением. Мне стало даже жаль его. Человек состоит из изъянов и слабостей, неведомых нам, машинам. Я знал, как Бануф жаждет самолично исследовать незнакомую планету.
Мы еще довольно долго молча вглядывались в приближающийся странный зеленый мир. Наконец Бануф нарушил молчание.
— Я думаю, нам лучше всего сесть здесь, Зет, — и он указал на какую-то открытую площадку.
— А вдруг там поверхность жидкая? Очень уж подозрительно это — место слишком ровное, — сказал я.
— Нет, — успокоил меня Бануф. — Скорее всего, эта местность просто покрыта густой низкой растительностью.
Одного прикосновения к рычагу было достаточно, чтобы аппарат быстро пошел на снижение. Мы устремились к зеленому квадрату, облюбованному Бануфом. Он был так четко и аккуратно очерчен, словно создан каким-то разумным существом. В одном из углов его лежал серый камень весь в отверстиях, извергавших дым. С трех сторон квадрат обрамляла густая колышемая ветром растительность.
— Надо полагать, здесь большая плотность атмосферы, раз возможны такие колебания, — заметил Бануф.
— Камень подозрительно правильной формы, да и отверстия расположены на одинаковом расстоянии друг от друга. Не кажется ли вам… — Мягкий толчок от посадки помешал мне закончить фразу.
— Приготовься, Зет, — отдал команду Бануф.
Но я давно уже был готов. Открыв люк, я вышел в шлюзовую камеру. Бануф останется в ракете, пока я не удостоверюсь, что атмосфера новой планеты не опасна для него. Хотя люди куда более сложны и оригинальны по своей конструкции, чем мы, машины, и приспосабливаются к новой обстановке быстрее любых других живых существ, возможности их, увы, очень ограниченны. В тех условиях, когда Бануфу не обойтись без сложной и громоздкой аппаратуры, мне, машине, не нужно ничего.
Так было и здесь. Плотность атмосферы разве чуть-чуть замедляла движения. Что касается различий в температуре, то их я вообще не ощущал.
— Притяжение здесь намного сильнее, — предупредил меня Бануф. — Не забывай, что эта планета значительно больше нашей.
Что ж, мне для этого надо просто выпустить лишнюю пару конечностей, вот и все.
Выйдя из шлюзовой камеры наружу, я только обрадовался, что они у меня есть, — незнакомая планета притягивала как магнит.
Мне понадобилось не более минуты на акклиматизацию, а затем я обошел корабль и приблизился к иллюминатору, из которого глядел на меня Бануф. Я дал ему возможность проверить показания приборов — атмосферное давление, силу притяжения, содержание газов и прочее. Наконец Бануф грустно покачал головой. Возможно, со временем он акклиматизируется, но о том, чтобы выйти сейчас, не могло быть и речи.
У нас заранее было договорено, что в этом случае все исследования и сбор данных произведу я, а он будет вести наблюдения из кабины корабля.
Он дал мне знак начинать, и я быстро зашагал в сторону той густой растительности, что окружала место нашей посадки. Оглянувшись назад, я увидел, как наш серебристый корабль медленно отрывается от поверхности и поднимается в воздух.
Вдруг воздух потряс взрыв такой оглушительной силы, что тугая воздушная волна чуть не разнесла вдребезги диафрагмы моего слухового аппарата. Причина катастрофы навсегда останется для меня тайной. Знаю только одно: когда я снова посмотрел вверх, нашего корабля уже не было; с неба на меня дождем сыпались обломки.
Со стороны странного нагромождения камней послышались возбужденные крики, и откуда-то снизу из щелей выкатились маленькие фигурки людей. Они устремились к рухнувшему телу корабля. Но я опередил их. Не успели они пробежать и полпути, как я уже был там. Я заметил, как они в страхе остановились, когда я пронесся мимо.
— Господи, ты видел? Что это? — испуганно воскликнул один из них.
— Что это еще за чертовщина такая? — спросил другой.
— Какой-то гроб на ножках, — заметил третий. — Но бегает-то как!
Бануф лежал среди обломков. Выпростав передние рычаги, я осторожно приподнял его. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что помочь ему уже невозможно: совершенно изуродованный, он попытался улыбнуться мне, но тут же потерял сознание. Мне искренне было его жаль. Хотя Бануф и не робот, все же существо из одного со мною мира, и за время нашего длительного путешествия я успел хорошо его узнать и привязаться к нему. Жаль, что люди столь несовершенны. Стоит сломаться какой-нибудь детали, и они полностью выходят из строя. Если бы он был таким, как я, мне ничего не стоило бы заменить сломанные части — стал бы как новенький. А сейчас я ничем не мог ему помочь.