«Чему быть — того не миновать», — рассудил он и решительно спрыгнул в комнату. Это только бестолковые журналисты любят утверждать, описывая подобные случаи что-то вроде «даже видавших видов стражей правопорядка потрясло увиденное». А бывший оперативник насмотрелся на множество трупов, и открывшаяся его глазам картина не помешала действовать быстро и аккуратно. Для начала Арчи заглянул в тайник, из которого так призывно торчал ключ. Он вытащил оттуда пару листков бумаги и, пробежав их глазами, от удивления даже присвистнул, после чего листки перекочевали в карман сыщика. Туда же была засунута и фотопленка, которую сыщик даже не удосужился изучить. Лежащие рядом несколько пачек денег Иванов трогать не стал, за то в его карман перекочевала фотопленка, которую он рассчитывал посмотреть на досуге. Больше в сейфе ничего достойного внимания не было.
Затем Николай, опасливо поглядывая на лежащего без сознания хозяина, сноровисто обшарил карманы убитого. Из внутреннего кармана он извлек конверт, на котором был написан адрес прокуратуры. Конверт последовал за листками и пленкой из тайника. В это время хозяин застонал, и сыщик опрометью выскочил из комнаты в открытый чердачный люк.
В то время, пока Арчи буквально удирал от злополучного дома, Ким и Айгюль были уже далеко. Им тоже не было резона крутиться около места убийства, учитывая, что реакция очнувшегося хозяина могла быть совершенно непредсказуемой. С большим успехом он, например, мог бы вызвать милицию, заявив, что кто-то неожиданно напал на него, избил (следы побоев были бы на лицо), да еще и совершил тяжкое преступление.
Только, придя в себя, хозяин поступил иначе: он попросту сбежал из злосчастного дома, обдумывая, кого из знакомых удастся уговорить подтвердить алиби, что в этот день они провели вместе где-нибудь на пикнике километров за сто от места убийства. «А еще лучше, — рассуждал хозяин, — взять пару знакомых и заявиться с ними домой с утра пораньше. Во-первых, они потом подтвердят, что труп я увидел впервые, во-вторых, я успею при них достаточно натоптать в комнате. Можно будет даже упасть в обморок на тело этого подонка. Тогда никакой дотошный следователь не сможет впоследствии уличить меня, что обнаружил где-то след моей ноги или отпечаток пальца»…
Всю ночь Ким с Айгюль провели в аэропорту, передвигаясь от буфета к буфету. Бывший особист был в крайней ярости и своими руками был готов буквально придушить самовольную напарницу. Мало того, что из-за нее они не выполнили задания — не сумели поговорить с живым (!) Шварцем и доставить его в Алма-Ату; так еще девица умудрилась устроить какую-то басмаческую выходку, отхватив уши покойнику.
Ким корил себя за то, что не спрыгнул в комнату следом за Айгюль, но понимал: так поступать тоже было нельзя — без присмотра осталась бы улица и, войди кто случайно в дом… Сначала он хотел немедленно выкинуть трофей в ближайшую урну, но Айгюль, сообщившая о своих действиях, уши не отдала, заявив, что она сама будет отвечать за все. «Ну не драться же с ней», — вздохнул Ким. Потом он рассудил, что уши вполне могут сойти для уважаемого отца Керимбаева в качестве отчета о какой-никакой, а выполненной работе.
«Эксцесс исполнителя, — думал Ким, — договаривались об одном, а своевольная девица поступила по своему разумению. Я отвечать за это не должен, тем более, я возражал против подобного напарника. Да, точно — эксцесс исполнителя».
Ругая про себя Айгюль, Ким решил, что до отлета самолета следует обязательно встретиться со старым знакомым — Алексеем Нертовым, чтобы получить у него хоть какую-нибудь дополнительную информацию о давних событиях в Дивномайске. Эта информация могла бы быть неплохим дополнением к отчету о командировке.
Ким справедливо рассуждал, что бывший помощник военного прокурора должен был знать гораздо больше, чем было им записано в официальных протоколах допросов. Эту-то информацию и можно будет впоследствии красиво преподнести Керимбаеву, выдав ее за плод собственной исключительной работы. Предлог для разговора? — Он ясен как божий день: отец погибшего солдата хочет узнать подробности об армейских днях жизни любимого сына. Почему бы для этого не послать в Питер своего человека?
Однако встретиться с Нертовым не удалось — тот все время где-то разъезжал по своим делам или, не исключено, его просто не звали к телефону. Представляться же секретарю, кто и зачем звонит, у Кима не было никакого желания.
Ким пытался подкараулить бывшего помпрокурора у банка и даже увидел, как тот вышел на улицу. Только рядом с сыщиком шел посторонний мужчина. Ким сразу же определил в нем сотрудника правоохранительных органов. Как ни маскируй взгляд, походку и манеры после нескольких лет работы в «системе» — все равно ментом за версту пахнет, — некогда услышал Ким на лекции по ОРД — оперативно-разыскной деятельности. И оказалось, что лектор не ошибся.