У Марины непроизвольно задрожал подбородок.
— Бежать! Немедленно бежать, чтобы первой попасть на самолет и защитить малыша!..
Но Марина вдруг с ужасом осознала, что если она куда и успеет, вылетев во Львов, то только на похороны. Посылка — попросту последнее предупреждение для той, за каждым шагом которой следят. Девушка оглянулась по сторонам, но не заметила никого подозрительного, хотя следить за ней мог кто угодно — в этом огромном аэропорту столько народа. Когда-то она читала в книжке, что профессионального наблюдателя неподготовленному человеку обнаружить практически невозможно. Марине казалось, будто она стоит совершенно раздетая и беззащитная, а на нее со всех сторон таращат глаза.
«Ты что, заснула? Или отойди от стойки». — Дородная тетка с объемистыми сумками попыталась оттеснить Марину. Девушка молча поплелась к выходу из аэровокзала…
Ей удалось дозвониться до тетушки. Та поведала, что дома все хорошо, Петенька сейчас в детском садике, нарисовал сестре какую-то картинку, которую обязательно вышлют в Петербург…
У Марины несколько отлегло от сердца: главное с братом ничего не случилось. «Будь как будет, — рассудила она, — а может все обойдется»…
Но в одиночестве оставаться было невмоготу, и девушка отправилась в университет. На лекциях что-то говорили, но Марина никак не могла сосредоточиться, мысленно возвращаясь к событиям последних дней. Когда наконец-то окончились занятия и студенты направились к выходу, ее кто-то негромко окликнул по имени.
Она вздрогнула и поспешно обернулась.
— Здравствуйте, Марина. Вы меня не узнаете?
— Н-нет, — испуганно пролепетала она и, чуть помедлив, добавила, — Д-да, кажется, узнаю. Вы были на вилле у банкира…
— Ну, вот и славно, — подошедший к Марине парень обезоруживающе улыбнулся, — на всякий случай напоминаю: меня зовут Алексей. Алексей Нертов. И у меня есть к вам небольшое, но очень важное дело…
Вспоминая сегодняшнее утро, Марина еще только начинала плакать, когда Нертов вышел из ее дома на улицу. Ловить такси не хотелось и он, размышляя о разговоре с девушкой, неспешно двинулся в сторону «Горьковской», на метро. Из тени ближайшей подворотни вдруг вынырнула чья-то фигура.
— Огонька не найдется?
Нертов сунул руку в карман и, не глядя, протянул прохожему зажигалку.
«Спасибо, кхе-кхе», — прохожий как-то поспешно прикурил и поспешно скрылся в своей подворотне. Алексею на миг показалось, что-то неестественным в поведении мужчины с замотанным длинным шарфом подбородком и в надвинутой на глаза кепке — «жириновке». Фонари на пустынной улице еще не включили, лица случайного курильщика Алексей не разглядел, да и не собирался это делать. Лишь направляясь к метро Нертов мельком подумал, что он вроде уже где-то видел незнакомца, но тут же оборвал себя: «не хватает еще заболеть профессиональным кретинизмом, в каждом человеке пытаться что-то этакое разглядеть. Так и до мании преследования недалеко»! И юрист продолжил свой путь, поглощенный мыслями о Марине.
— Ну что, лапонька, телохранителем обзавелась? — Прохрипело в телефонной трубке, едва Марина после расставания с Нертовым направилась в ванную умыть заплаканное лицо. — Тебя что, плохо предупреждали: никуда не бегать, ни с кем не базарить?.. Ой, да ты, слышу, не узнала меня?
— Н-нет, узнала, — пролепетала девушка, ноги которой как будто налились свинцом.
— Ну и ладно. Открывай тогда дверь гостю. И без глупостей. Тридцать секунд на это. Время пошло…
Марина безвольно положила трубку на рычаг и будто в трансе поплелась к входным дверям. Она долго не могла справиться с замком, липким от многих хватавших его рук. «Что будет? Убьют? Увезут куда-нибудь?» — Ей было все равно. Будто бы сверху навалилось какое-то душное безразличие. Но на лестничной площадке никого не было. Лишь к самому порогу выпорхнул белый листок, очевидно до того всунутый снаружи в щель между дверью и ее обвязкой.
Зачем-то оглянувшись, Марина схватила эту бумагу и, вернувшись в квартиру, захлопнула дверь.
Текст послания оказался набранным на компьютере: «Завтра быть в 10 часов в Таврическом парке. У памятника пионерам»…
На следующее утро Марина поехала в Таврический. Она несколько раз пересчитала деньги, полученные от Чеглокова. Их хватило бы не меньше, чем на две трети «долга».