— Не прибедняйся, — рассмеялся чекист. — Осведомлен я немного о спецсредствах, необходимой технике и даже насчет «левых» стволов. Рядом с тобой американский «майк хамер» — неотесанная деревенщина. А вот насчет людей и всемогущей ксивы... — Владимир на мгновение задумался, подмигнул и добавил: — Есть у меня один смышленый парнишка, Кирилл Лялькин, мой помощник. Во время последней операции был ранен, сейчас проходит курс реабилитации. Вот его я тебе и подкину. Парень, как я уже сказал, толковый, ксива при нем, и, главное, он имеет все допуски, что и я. Так что теперь «контора» будет и на тебя работать по мере сил, возможности и необходимости.
— Это хорошо, — немного воспрянул духом Глеб и, посмотрев внимательно в глаза полковника, напрямую спросил: — Вопрос, Володя, к тебе. Как профессионал профессионала спрашиваю, в этом скользком деле за что надо хвататься, чтобы нащупать саму ниточку? Небось в управлении на совещании обсуждали эту тему?
— Был такой грех, — утвердительно качнул головой Христофоров. — Ничего не понятно с самим арестом, и Олега не спросишь, его плотно запаковали в спецотдел Крестов и, пока не получат нужные показания, вряд ли позволят его повидать.
— А как же право давать показания в присутствии адвоката? — поинтересовался сыщик.
— Право есть, — согласился полковник, — проблема в другом. Своего адвоката у Донцова нет. Значит, на первых порах ему предложат общественного, а что это будет за защитник? Или действительно адвокат, или, может быть, подстава. Трудно сказать, я больше склонен ко второму варианту.
— Значит, нужно начинать раскрутку этого дела с адвоката, — произнес Глеб. Его гость мометально среагировал на эту реплику.
— У тебя появилась дельная мысль? — оживился чекист.
— Что-то крутится в голове, но еще не сформировалось. Надо всю имеющуюся информацию просеять, может, что-то и образуется.
— Да, как видишь, информации кот наплакал.
— А что известно по главным фигурантам этого дела, взяткодателю и главному борцу с коррупцией в милицейских рядах?
— Ну, один — преуспевающий менеджер оловянного комбината Эльдар Сагитов, насколько нам стало известно, довольно мутный тип. Сейчас наши опера в Ангарске пытаются на него что-нибудь нарыть. Не может быть, чтобы у такого крученого, как поросячий хвост, прощелыги не было за спиной серьезных грехов. Второй, наоборот, большая умница, полковник Андрей Дмитриевич Никонов. До недавнего времени служил в налоговой полиции, кандидат экономических наук, спортсмен, эрудит и тому подобное.
— Ясно, — кивнул Кольцов. — Не мент, а прямо строитель коммунизма. Его интересы и Олега нигде не могли пересечься?
— Почему не могли? — интригующе усмехнулся Христофоров. — Очень даже пересеклись в свое время. Несколько лет назад они вместе работали по банку «Глобал инвест», тогда еще имела место инсценировка ограбления инкассаторского броневика. Погибли трое инкассаторов, а потом и вовсе напластали мертвяков с Мамаев курган. В конце концов выяснилось, что напарник Олега, Владлен Мухин, оказался сукой и сливал информацию президенту банка. Кстати, именно Никонов и подловил Мухина.
— Я помню эту историю. — Глеб задумчиво постукивал пальцами по столу. — Олег рассказывал. Кстати, еще он говорил, что этот самый налоговик «невод» забрасывал не на Мухина, а именно на него.
— За что такая любовь? — Полковник вопросительно посмотрел на сыщика.
— Если мне не изменяет память — баба там была замешана.
— Действительно, особа женского пола имела место быть в следственной бригаде. Некая Лариса Николаевна Дегтярева, впоследствии Никонова. После того как вышла замуж за своего непосредственного начальника, из налоговой полиции уволилась, сейчас примерная домохозяйка.
Наступила пауза, которую разбавлял шипящий звук исходившего паром чайника.
— Думаешь, это месть из-за того, что кобелина Донцов когда-то совратил будущую супругу Никонова? — Теперь и Христофоров забарабанил пальцами по столу.
— Слишком очевидно, — медленно произнес Глеб и тут же добавил: — Чтобы быть правдой. Чересчур уж коварная и изощренная месть. Ждать несколько лет, перевестись в Службу внутренней безопасности и только потом повязать коварного искусителя на банальной взятке, за которую тот огребет лет пять, а может быть, и меньше.