— Вот. — Старший лейтенант положил договор на письменный стол, а на словах добавил: — Требует свидания с Донцовым.
— Требует, — хмыкнул майор, внимательно изучая договор. — Знает, гад, что ему положено по закону. Придется уступить давлению защиты.
— A-а как же распоряжение? Если кто захочет войти в контакт с Донцовым, сразу же сообщать полковнику Никонову и собственной безопасности.
— Все правильно, — кивнул майор. — Я сам позвоню. — Неожиданно подозрительно посмотрел на старшего лейтенанта и тихо, но с неприкрытой угрозой спросил: — Или, может, ты хочешь это сделать лично, через мою голову?
— Да нет, что вы, товарищ майор, — испуганно забормотал офицер, чувствуя, как теплое местечко за бронестеклом отдаляется от него. А служить в мрачных казематах дореволюционной тюрьмы, ой, как не хотелось.
— Значит, действуем так. — Майор подвинул договор на край стола. — Документ внесешь в регистрационный журнал, потом пусть умники из Внутренней службы безопасности делают графическую экспертизу, настоящая это подпись Донцова или фуфло. Это уже не наша проблема. И с адвокатом нам ссориться не стоит, так что устрой им романтическое свидание по полной программе. Понял?
Через десять минут лжеадвоката провели в комнату для допросов, здесь должна была состояться встреча с задержанным. Едва Глеб успел разложить на столе листы чистой бумаги и подготовить ручку, как в кабинет ввели Донцова.
— Здравствуйте, Олег Сергеевич. — Кольцов поднялся навстречу арестанту и, протягивая руку, добавил: — Я ваш адвокат, Штрайхер Роман Львович, — и сразу же подал подсказку: — По договору с агентством «Заслон».
Олег Донцов с недоумением уставился на говорившего, всего несколько секунд потребовалось опытному оперу, чтобы распознать подмену, и уже через мгновение под чужой личиной узнал своего друга. Но ни один мускул не дрогнул на лице милиционера. В свою очередь, Кольцов успел заметить, что друг внешне сдал: волосы нечесаные, на лице щетина и, главное, исчез плейбойский лоск, выгодно отличавший Донцова от остальных оперов ГУБОПа.
— Садитесь, Олег Сергеевич. — Кольцов изо всех сил старался походить на настоящего адвоката. Когда Донцов уселся на стул, Глеб начал беседу. — Что вам инкриминируют в вину — я знаю, поэтому перейдем к аресту. Как это происходило?
— Как все было? — переспросил Донцов. Сложив руки в замок, он устало опустил их на крышку стола. — В Питер я приехал для участия в сессии Интерпола по странам СНГ. На второй день в гостиничный номер мне позвонил незнакомец, представился Эдуардом Са-гитовым, главным менеджером Ангарского оловянного комбината, и сообщил, что у него есть интересная информация о слиянии представителей власти и организованной преступности.
— Фамилии, имена называл? — поинтересовался лжеадвокат.
— Нет, сказал, что по телефону не может говорить. Только при личной встрече. Договорились встретиться за городом. Я приехал, Сагитов меня уже ждал. Мы успели только обменяться рукопожатиями, как внезапно появилась группа захвата. Меня повязали, а потом появилась сумка с баксами и понятые.
— А вы к деньгам не прикасались? — поинтересовался «адвокат».
— К тому времени на мне уже были браслеты.
— А как же ультрафиолетовый порошок на вашей ладони?
Донцов горько усмехнулся:
— Да это уже в камере я сообразил, почему у этого козла Сагитова ладонь была шершавой. Он ее заранее натер порошком. На баксах же моих отпечатков нет.
— Значит, подстава. Чистая подстава, — подвел итог услышанному Кольцов. Но тут же спохватился, вспомнив, что Кресты, как и Бутырка и Матросская Тишина оборудованы системой «Глаз», скрытыми видеокамерами, которые зорко наблюдают за тем, чтобы адвокат ничего не передавал задержанному и, в свою очередь, у него ничего не брал. Вообще-то эта система не была оснащена микрофоном, но в данном случае можно было ожидать чего угодно.
— Просто так хитроумные комбинации не плетутся, — задумчиво произнес лжеадвокат, внимательно посмотрел на задержанного и тихо спросил: — Предложение было сделано?
— В тот же вечер, — ухмыльнулся Донцов.
— И что хотели?
— Официально подтвердить, что деньги от Сагитова я должен был передать моему шефу, Генералу.
— Даже так. И какая благодарность за такой подвиг? — удивленно подняв брови, поинтересовался Глеб, мимоходом успев подумать, что начальник ГУБОПа, как старый и матерый волчара, первым учуял опасность, грозящую его шкуре.
— Получу минимальный срок, — с горечью в голосе признался задержанный милиционер.
— А без этого никак?