— А что там еще не сошлось? — задал очередной вопрос Глеб, будто не замечая состояния товарища.
— Ментовские спецы провели баллистическую экспертизу. Конечно, это была всего лишь теория, потому что пуля не могла пролететь такое расстояние, но экспертизу тем не менее сделали. Получилось, что стрелять могли только из подвала соседнего дома, там даже в одном из подвальных окон стекла нет, вернее сказать, лет сто не было.
— Ну и? — Глеб напрягся в ожидании услышать то, что поначалу казалось ерундой, но на самом деле вполне могло оказаться разгадкой к этому странному заказному убийству. Предчувствие сыщика на этот раз не оправдалось.
— Что ну? — усмехнулся Иванов. — Ничего. Вообще ничего, залежи вековой пыли и никаких следов, кроме крыс голодных. Им там тоже нечего ловить. Впрочем, это было и так ясно, с такого расстояния из пистолета не стреляют.
Глеб вспомнил похожий случай из истории криминалистики.
— Костя, а ты помнишь, как вальнули брата американского президента Джона Кеннеди, Роберта?
Иванов повернулся к сыщику, на мгновение задумался, после чего выдал:
— Того, кто его замочил, кажется, звали Сирхан Сирхан.
— Да, — кивнул сыщик. — Позже следствие установило, что Сирхан был всего лишь подставой, отвлекающей на себя внимание, а валил министра юстиции личный телохранитель. Как тебе такая версия?
— Неплохо, — механически кивнул Константин, но внезапно отрицательно замотал головой. — Тут есть одна неувязочка. Все телохранители были друг у друга на виду, и одному из них никак не удалось бы выстрелить, чтобы остальные не заметили. А избавиться от пистолета и вовсе невозможно, там каждый квадратный сантиметр в радиусе квартала прошерстили и наши, и менты. Ничего не нашли, будто работал по найму человек-невидимка.
— Логично, — согласился с товарищем Глеб, но сдаваться он не собирался. — Один отбойщик не смог бы зажмурить клиента, это точно. А вот если вся бригада была в сговоре... Гедеван вышел из подъезда, а ему в глазик из пистолета на-на, а после засвеченный «ствол» куда-то отвезли, время-то было, вот и весь фокус с человеком-невидимкой.
— Как, как ты сказал? — переспросил Костя, от нервного напряжения у него задергался левый глаз. Если кто-то из блатных верхнего эшелона услышит эту версию о телохранителях-киллерах, которые сами же мочат своих клиентов, то ему, как руководителю школы телохранителей, вряд ли долго придется ждать смерти.
— Сколько стоит бизнес Гоги Фартового? — холодным тоном произнес Кольцов. — Сорок-пятьдесят миллионов иностранных грязно-зеленых денег. А если взять от этой суммы всего лишь один миллион и дать охране. Сколько же придется на брата? Сто пятьдесят тысяч?
— По сто тридцать, — моментально подсчитал Иванов.
— Таких денег им за всю свою жизнь не заработать, потому что кто много зарабатывает, тот и много тратит. А тут одним куском сразу сто тридцать тысяч. На, бери и ни в чем себе не отказывай. Тем более что всех вяжут мертвой двойной петлей и деньги, и пролитая кровь. Никто из них даже и не заикнется об этой ликвидации даже перед вратами ада. Эта версия выглядит вполне логичной?
— Конечно, — неожиданно рассмеялся Константин. — Только ты, Глебушка, не один такой умный. Служба безопасности концерна их пропустила через мясорубку, где, кроме мордобоя, подвергли воздействию психотропиков и даже пропустили через детектор лжи. И если бы была хоть одна-единственная зацепка, ребят раскололи бы до самой жопы. Но расколоть никого не удалось, пацанов сейчас приводят в чувство на загородной базе отдыха.
— Ну, тогда остается только пассия покойного.
— А здесь вообще все девственно чисто. Гедеван с девчонкой ничего не имел (в смысле секса), возраст не тот. Просто ею любовался...
— Разве это не повод для участия в ликвидации? — удивился сыщик.
— Нет, — запротестовал Костя. — Девчонка после смерти Гоги осталась без средств к существованию. Периферийная лимитчица, которую Гога вытащил из какого-то борделя. Да ей на покойного впору было богу молиться, потому что теперь выбор не особо богатый, либо домой, в какой-то Мухосранск, либо обратно на панель.