Боб не хотел отпускать меня одну и умолял взять его с собой. Мне было ужасно не по себе. Боб поставил машину, по-моему, рядом с пожарным краном. Думаю, он был настолько взволнован, что просто не соображал, что творит; да и я была в таком же состоянии. Я на скорую руку придумала, что мне хочется пить, и попросила принести мороженого. А сама пошла в дамскую комнату и выжидала, выжидала, выжидала… Потом послала горничную узнать, там ли еще Боб. Он все равно был там, тогда горничная сказала ему, что я ушла через черный ход. Там, конечно, никакого черного хода не было, но мне пришлось так поступить, чтобы от него отделаться.
— И вы все находились в дамской комнате? — спросил Перри Мейсон.
— Да.
— Долго?
— Не знаю, может, минут пять, может, дольше. Мне показалось долго.
— Что потом?
— Потом, когда путь был свободен, я вышла на улицу. Боба я не видела. И как можно быстрее пошла к Фрэнку Пэттону.
— Подождите, — перебил ее Перри Мейсон. — Но перед приходом вы позвонили и оставили записку, что опоздаете.
— Да. Понимаете, я встретила Дорэя, и мне хотелось побыть с ним подольше. Я знала, что придется опоздать.
— У Тэльмы Бэлл тоже была назначена встреча с Фрэнком Пэттоном?
— Да, в это же время.
— Хорошо, продолжайте.
— Я прошла через вестибюль к лифту, поднялась на третий этаж и подошла к номеру Фрэнка Пэттона. Постучала в дверь, но никто не ответил. Я подергала ручку, ручка повернулась, и дверь открылась. Итак, я оказалась в комнате. Свет был включен; на столе лежали шляпа, перчатки и трость. Я крикнула: «О, мистер Пэттон», или что-то такое и прошла в спальню. Там я увидела его…
— Подождите-ка, — сказал Перри Мейсон. — Ванная была открыта или закрыта?
— Открыта.
— И когда вы вошли в комнату, он был уже мертв?
— Конечно, он лежал весь в крови, и на полу — кровь. Это было ужасно!
— Что произошло потом? — поинтересовался Перри Мейсон.
— Ничего ровным счетом, — ответила она. — Я сразу выскочила, захлопнув за собой дверь. У меня ведь не было ключа, чтобы ее запереть. Когда я вошла, она была не заперта, и когда уходила — тоже. Я прошла по коридору, спустилась на лифте; в вестибюле никого не было; я вышла на улицу и пошла, еще плохо соображая что к чему, потом увидела вас. Вы так пронзительно на меня смотрели, будто просвечивали рентгеновскими лучами, считывая мысли из моего помраченного сознания. Уже тогда я поняла, что могу попасть в историю.
— А как?
— О, да при моей неопытности — вдруг какой-нибудь хитроумный допрос… Вы же знаете, сенсационные отчеты об уголовных преступлениях публикуются в газетах. И мои фотографии попали бы в газеты…
— Вы были в белых полусапожках? Где они?
— Их взяла Тэльма Бэлл.
— Зачем?
— На них была кровь.
— Вы тогда знали об этом?
— Нет, обнаружила уже дома. Тэльма увидела на сапожках кровь.
— Откуда она взялась, эта кровь?
— Я наступила на скользкое темное пятно, вот и остались следы на белых сапогах.
— А на пальто?
— Нет, на пальто не было, да и на чулках тоже, только на сапогах…
— Вы уверены, что на чулках ничего не было?
— Ну конечно уверена.
— А на платье?
— Разумеется, нет. Как же кровь может попасть на платье, если она не попала даже на пальто?
Перри Мейсон медленно кивнул.
— Вполне логично, — сказал он. — Расскажите мне, как вышло, что вы покинули «Бостуик-отель». вместо того чтобы сидеть там, как я просил.
— Я уже объяснила это, — ответила девушка, — я хотела побыть с Бобом.
— Когда вы направились к Пэттону, собирались ли сказать ему, что у вас с ним все кончено и вы выходите замуж за Дорэя?
— Да, — после недолгого колебания ответила она.
— Когда я вас видел у Тэльмы Бэлл, вы думали то же самое?
— Я ужасно тогда была напугана. Тэльма увидела на моих сапогах кровь, все спрашивала, что произошло. Я рассказала ей. Она боялась, как бы меня не впутали…
— Она вам так сказала?
— Да.
— У нее была тогда встреча с Фрэнком Пэттоном?
— Да, у нее была назначена встреча, но она не пошла. Она отменяла часто просто так свои свидания. На сей раз ей не разрешил идти ее дружок, его зовут Джордж Санборн. Она говорила вам о нем. Помните, вы ему звонили, и оказалось, что Тэльма была с ним.
— Об этом мы поговорим потом, — сказал Перри Мейсон. — Меня интересует другое: когда я разговаривал с вами у Тэльмы, вы все еще хотели выйти замуж за Дорэя?
— Наверное, да. Тогда я об этом не думала. Я была напугана, особенно после того, как вы пришли. А вообще, да.
— Потом вы решили, что выйдете за Брэдбери. Почему?
— Потому что знала — это единственный способ достать деньги, чтобы спасти Боба Дорэя.
— Вы думаете, Боб Дорэй сделал это?
— Я ничего не думаю.
— Когда вы увидели тело, заметили рядом с ним нож? — спросил Перри Мейсон.
— Да.
— И узнали его?
— Что вы имеете в виду?
— Вы ведь знали, что Боб Дорэй купил нож?
— Да, я видела его в машине.
— Вы знали, как он собирается использовать нож?
— Да, он сказал мне.
— Так из-за ножа вы боялись, что он пойдет вместе с вами?
— Да.
— Когда вы увидели нож на полу, должны были сразу понять, кто убийца…
— Почему это?
— Давайте посмотрим. Он пошел в кондитерский отдел, вы — в дамскую комнату, а потом убедили доктора Дорэя, что убежали через заднюю дверь.