- Я нахожу в данном случае только эмболию... Но я ведь не являюсь лечащим врачом графини. Она предпочитает моего коллегу из Мулена... Тем не менее пару-тройку раз меня приглашали в замок... У неё было больное сердце.
Ризница была тесной. Трое мужчин и труп еле-еле там помещались. А тут ещё пришли двое мальчиков из церковного хора, ибо семичасовая месса проводилась с певчими.
- Ее автомобиль должно быть стоит неподалеку снаружи! - сказал Мегрэ. - Следует отвезти её в замок...
И он тут же почувствовал на себе пугливый взгляд священника. Неужели тот о чем-то догадывается? Пока ризничий вместе с шофером переносили тело в машину, кюре обратился к комиссару:
- Вы уверены, что... Мне осталось отслужить ещё две мессы... Это ведь День Повиновения усопших... Моя паства...
Должен ли был Мегрэ успокаивать священника, поскольку смерть графини наступила от эмболии?
- Вы же слышали, что сказал доктор...
- Однако же вы пришли именно сегодня и на эту мессу...
Мегрэ сделал усилие, что бы не показать своего беспокойства.
- Случайность, месье кюре... Мой отец тоже похоронен на этом кладбище...
И он поспешил к довольно старой модели автомобиля, который шофер заводил ручкой. Врач не знал, что делать. На площади толпилось несколько человек, не понимающих, что происходит...
- Пойдем вместе...
Труп занял почти все место внутри салона. Мегрэ и доктор теснились сбоку.
- Вы выглядели несколько удивленно, когда я сообщил о причине смерти графини..., - прошептал доктор, который, кажется, ещё не обрел присущий ему апломб. - Будь вы в курсе сложившейся здесь ситуации, вы бы, наверное, поняли... Графиня...
Он смолк, посмотрев на шофера, одетого в черную ливрею, который невозмутимо вел машину. Они пересекли площади и выехали на холм, ограниченный с одной стороны церковью, с другой - прудом Нотр-Дам, поверхность которого в это утро была темно-серого цвета.
Трактир Мари Татен стоял справа, являясь первым домом в деревне. Потом слева протянулась аллея, окаймленная дубами с обеих сторон, а совсем в глубине высилась темная громада замка.
Одноцветное небо, ровное и ледяное, как каток.
- Вы полагаете, что это предвестник драмы... Видимо, поэтому у кюре такой странный вид.
Доктор Бушардон был крестьянином и сыном крестьянина. Сейчас, правда, он был одет в коричневый охотничий костюм и высокие резиновые сапоги.
- Я собирался поохотиться на уток на пруду...
- Мессу вы не посещаете?
Доктор подмигнул.
- Замечу, что это не мешало мне быть в приятельских отношениях с прежним кюре... Но вот с этим...
Они въехали в парк. Теперь более четко проступали детали замка: слепые окна первого этажа, закрытые ставнями; две угловые башни, наиболее сохранившаяся старая часть строения.
Когда автомобиль остановился перед террасой, взгляд Мегрэ прошелся по низким, на уровне земли, окнами кухонного помещения, где в это время толстая кухарка ощипывала куропаток.
Шофер не знал, что ему делать дальше и не осмеливался открыть дверцы машины.
- Месье Жан должно быть ещё не встал...
- Позовите кого угодно... У вас что, нет других слуг?..
У Мегрэ потекло из носа. Действительно, сильно похолодало. Он стоял впереди двора вместе с доктором, который тем временем стал набивать трубку.
- Кто такой тот Жан?
Бушардон пожал плечами и как-то странно ухмыльнулся.
- Скоро вы сами его увидите.
- Да кто же он, в конце концов?
- Ну, некий молодой человек... Приятный молодой человек...
- Родственник?
- Ну, если хотите!.. В некотором роде... Да ладно, чего уж тут скрывать... Это - любовник графини... А официально - её секретарь...
Мегрэ, всмотревшись в лицо доктора, вдруг вспомнил, что учился вместе с ним в школе!
Но вот только его-то самого никто не узнавал! Впрочем, ему уже сорок два года! Да и, конечно, он потолстел.
Замок. Да, он знал его может быть много лучше, чем кто бы то ни было! Особенно, служебную часть. Ему было достаточно сделать несколько шагов в сторону, чтобы увидеть домик управляющего, в котором родился.
И может быть эти воспоминания волновали его больше всего! И еще, конечно, воспоминания о графине де Сен-Фиакр, такой, какой он её помнил: молодой женщиной, которая для него, мальчишки из народа, являлась воплощением женственности, грации и благородства.
И вот она умерла! Ее, как какую-то вещь, затолкнули в салон машины и даже подогнули ноги! Ей даже не застегнули корсаж, и белое нижнее белье резко выделялось на фоне траурного платья!
"... будет совершено преступление..."
Но ведь доктор утверждает, что она умела от эмболии! И какой же демиург мог такое предвидеть? И зачем оповещать полицию?
В замке началась беготня. Открывались и захлопывались двери. Полуодетый, хотя в ливрее, метрдотель [сноска: Метрдотель - в помещичьем быту - старший слуга, ведающий столом и домашней прислугой. (Здесь и дальше прим. переводчика).] открыл центральный вход, но колебался, прежде чем подойти ближе. Из-за его плеча выглядывал какой-то человек в пижаме, с всклокоченными волосами и сонными глазами.
- Что случилось? - закричал он.
- Вот вам и котяра! - цинично проворчал доктор на ухо Мегрэ.
Всполошившаяся кухарка молча смотрела из своего полуподвального помещения.
Открывались окна под крышей в комнатах слуг...
- Эй! Чего вы ждете? Почему не несете графиню в спальню? - негодуя, повысил голос Мегрэ.
Все происходящее казалось ему кощунством, потому что не вязалось с его воспоминаниями детства. От этого он чувствовал себя плохо не только морально, но и физически!
"...будет совершено преступление..."
Звонил колокол ко второй мессе. Людям следовало поспешить. Здесь уже были арендаторы, приехавшие издалека на собственной повозке! Они привезли с собой цветы, чтобы возложить их на кладбищенские могилы.
Жан не осмеливался приблизиться. Метрдотель, открыв дверцу, тоже оставался стоять на месте.
- Мадам графиня... Мадам.., - бормотал он.