- Удивительно, - сказала Мари Татен, - что управляющего нет дома! Наверное, он в замке, рядом с месье Морисом...
Вошли несколько крестьян, одетых по воскресному.
Мегрэ заканчивал завтракать, когда в окошко увидел мальчишку из церковного хора, которого вела за руку мать. Но довела она его только до трактира. Сама же осталась на улице и, полагая, что никто её не видит, подтолкнула сына к входной двери.
Войдя в трактир, Эрнест повел себя уверенно, как ребенок, который три месяца учил наизусть басню, а теперь гордо идет, чтобы получить заслуженную награду.
- Месье комиссар здесь?
Задавая вопрос Мари Татен, он уже сам увидел Мегрэ и направился прямо к нему, держа руку в кармане, как бы постоянно что-то там нащупывая.
- Я пришел, чтобы...
- Ну-ка, покажи мне свисток.
Эрнест тут же отступил на шаг, отвернулся, подумал и прошептал:
- Какой свисток?
- Тот, что у тебя в кармане... Ты ведь давно мечтал о таком свистке, как у бой-скаутов?..
Ребенок машинально вынул свое сокровище и положил свисток на стол.
- А теперь рассказывай свою историю.
Подозрительный взгляд, пожатие плеч. Эрнест тоже был хитрец. В его взгляде явно читалось:
"Тем хуже! Свисток у меня уже есть! И сейчас я скажу, то, что мне велено сказать..."
И он начал:
- Это, относительно молитвенника... Я тогда не все вам рассказал, потому что боялся... Но мама хочет, чтобы я выложил всю правду... Перед мессой с певчими меня попросили принести молитвенник...
Несмотря на то, что он покраснел, мальчишка вдруг схватил свисток, как бы боясь, что его отнимут, раз он солгал.
- А кто же это был?
- Месье Метейе... Секретарь из замка...
- Поди-ка сюда и сядь рядом... Хочешь гренадина?
- Да... С водой, которая с пузырьками...
- Мари, принеси-ка нам гренадина с "зельцерской".. А тебе-то самому нравится свисток?.. Ну-ка, посвисти...
Услышав свист, могильщики оглянулись.
- Это тебе мать купила вчера, так ведь?
- Откуда вы знаете?
- Сколько же дали твоей матери вчера в банке?
Рыжий мальчишка взглянул комиссару в глаза. Сейчас он уже был не пурпурный, кровь отлила, и он побелел. Бросил взгляд на входную дверь, как бы измеряя расстояние до нее.
- Пей свой гренадин... Вас там встретил Эмиль Готье... Он и заставил тебя повторить то, что тебе велено...
- Да!
- Он велел тебе обвинить Жана Метейе?
- Да...
Потом, после некоторого раздумья:
- Что вы со мной сделаете?
Мегрэ забыл ответить. Он размышлял. Думал о том, что его роль в этом деле ограничилась поиском последнего звена, совсем крохотного, но которое совершенно четко замыкало всю цепочку.
Конечно, Готье хотел подставить Жана Метейе. Однако, события вечера накануне спутали все его планы. Он понял, что опасаться следует не секретаря, а самого графа.
Если бы ему удалось задуманное, он бы пораньше встретился с мальчишкой и вдолбил ему новый урок.
"Ты должен сказать, что это именно месье граф попросил тебя принести ему молитвенник..."
А мальчишка опять повторил:
- Что вы со мной сделаете?
Ответить Мегрэ не успел. С лестницы спускался адвокат и направлялся к комиссару, протягивая руку, хотя и чуть неуверенно.
- Как вам спалось, месье комиссар?.. Извините меня, но я хотел бы попросить у вас совета от имени моего клиента.. У меня буквально голова раскалывается от боли... Он сел, вернее плюхнулся, на скамью.
- Похороны должны начаться в десять...
Он посмотрел на могильщиков, потом в окно на людей, прохаживающихся по дороге в ожидании погребения.
- Между нами, не считаете ли вы, что Метейе обязан бы был... Поймите меня правильно... Мы отдаем себе отчет в сложившейся ситуации и только из вежливости...
- Я могу идти, месье?
Мегрэ не расслышал, он разговаривал с адвокатом.
- Вы ещё не поняли?
- То есть, что, если это рассмотреть, как...
- Добрый вас совет: не рассматривайте ничего!
- Так вы полагаете, что лучше отбыть без...?
Слишком поздно! Эрнест, который схватил свой свисток, открыл дверь и бросился бежать со всех ног.
- С точки зрения закона, наше положение прекрас...
- Да. Именно прекрасно.
- Верно ведь?.. Я так и сказал моему...
- Он хорошо спал?
- Он даже не раздевался... Это очень нервный, очень чувствительный мальчик, как многие молодые люди из благородных семей он...
Но могильщики уже насторожили уши, потом поднялись и заплатили по счету. Мегрэ тоже встал, одел свой плащ с бархатным воротником и шляпу.
- У вас обоих есть возможность уйти по-английски, не прощаясь, во время...
- Во время погребения?.. В таком случае, мне следует по телефону вызвать такси.
- Вот именно.
* * *
Священник в стихире. Эрнест и двое других мальчишек из церковного хора в своих черных одежках. Крест, который нес кюре из соседней деревни, резво шагая по холодку. И литургические пения.
Крестьяне группами собирались на террасе. Внутри ничего не было видно. Наконец растворились двери и появился гроб, который несли четверо.
Позади высокая фигура. Это граф де Сен-Фиакр. Держится очень прямо, глаза покраснели.
Он не был одет в черное. Единственный, кто не в трауре.
И когда он с высоты террасы пошарил взглядом по толпе, почувствовалось некоторое замешательство. При выходе из замка рядом с ним никого не было. Он следовал за гробом один...
С того места, где стоял Мегрэ, был виден домик управляющего, в котором когда-то жил комиссар. Сейчас окна и двери его были закрыты. Ставни на окнах замка тоже закрыты. Только в окошках кухни виднелись прилипшие к окнам лица слуг.
Шарканье ног почти заглушало церковное песнопение.
Колокола звонили не переставая.
Взгляды Мегрэ и графа встретились.
Неужели комиссар ошибся? Ему показалось, что на губах Мориса де Сен-Фиакр бродила тень улыбки. Но не скептической улыбки насмешника-парижанина, сына из разорившейся семьи.
Улыбка была спокойная, какая-то доверчивая...
Во время отпевания, те, кто находился в церкви, услышали гудок такси: маленький негодяйчик уносил ноги вместе с одуревшим от головной боли с похмелья адвокатом.