Описанный Мантейфелем «фонтан крови» дает возможность представить, с какими серьезными трудностями приходилось сталкиваться этим отважным кардиологам-первопроходцам. Один из них рассказывал о разлившейся в операционном поле зрения «луже крови, в которой булькали пузырьки воздуха», другому пришлось «оперировать в потоке кровавой пены, которая отнюдь не способствовала сохранению самообладания». «Когда сердце прямо у вас перед глазами, — язвительно заметил третий, — то струя крови, выбивающаяся из желудочка, заливает их с поразительной точностью». Кровь в сокращающемся сердце находится под очень высоким давлением, сравнимым с давлением на дне бассейна двухметровой глубины. По принципу трещины в бойлере с горячей водой даже через микроскопическое отверстие в сердце может очень быстро выйти поразительно большое количество крови. В организме обычного человека — порядка пяти литров крови, и весь этот объем сердце успевает пропустить через себя за одну минуту. Поэтому колотое ранение сердца (если оно довольно большое) может убить пациента за считаные секунды. Чарльз Балланс — первый выдающийся британский хирург, отважившийся ступить на эту неизведанную территорию. Он подбодрил своих коллег следующими словами: «Взявшийся за это хирург должен разобраться со всем за один день работы, и точно так же, как он погружал руки в наполненную кровью брюшную полость в случае с разрывом селезенки… теперь он будет залезать рукой в околосердечную сумку и трогать сердце».
Первая мировая война столкнула хирургов с новыми, более страшными зрелищами. Стремительное развитие вооружения привело к появлению более серьезных ранений, нежели им доводилось видеть на полях сражений во время Крымской или Англо-бурской войн: пулеметы вспарывали тела с невиданной силой, а осколочно-фугасные гранаты пронзали шрапнелью или разрывали их ударной волной. Балланс был одним из хирургов, чье только что приобретенное мастерство в кардиохирургии стало в подобных обстоятельствах совершенно незаменимым. Поток поступающих раненых, кажущийся нескончаемым, подтолкнул к идее создания новой инструкции по лечению боевых ранений. Автором обновленного протокола стал Генри Грэй, шотландский хирург, проведший большую часть войны в больницах на севере Франции. Эксперт по пулевым ранениям, он стал первым, кто понял, что для проведения некоторых медицинских манипуляций вовсе не обязательно вводить пациента в наркоз. Благодаря использованию недавно изобретенных местных анестетиков появилась возможность быстро зашивать серьезные ранения, практически полностью избавляя пациента от боли. Более того, такие процедуры значительно экономили время, за счет чего ему удавалось проводить в день гораздо больше операций.
Хоть местная анестезия была явно не совсем пригодна для кардиохирургии, в 1915 году Генри Грэй вытащил пулю из сердца солдата, а тот на протяжении всей операции оставался в сознании. Этому пациенту не повезло вдвойне — его подстрелили пулеметной очередью, которая прошла через человека, стоящего прямо перед ним. Дав ему морфин, Грэй сделал большой разрез на груди мужчины. В этот момент пациент занервничал и стал жаловаться на затрудненное дыхание, но «где-то через минуту успокоился, как только хирург его заверил, что все в порядке». Грэй, должно быть, обладал невероятным даром успокаивать своих пациентов. Чтобы достать пулю, ему пришлось приподнять сердце, то есть почти вынуть его из груди, сделать надрез и только потом захватить свинец щипцами, а после еще и остановить возникшее в результате значительное кровотечение. Этот раненый прожил еще четыре дня, но все же умер — и снова виной тому была инфекция.
Операция на сердце была серьезным мероприятием, и во время войны на нее редко решались. Но тем не менее неожиданных успехов было в итоге больше, чем неудач. Когда французский хирург Пьер Дюваль предпринял попытку составить список всех операций на сердце, сделанных во время войны, то обнаружил, что 23 пациента из 26 выжили — так что это был блистательный результат. Одной из причин такого прогресса была радиография, распространение которой становилось все шире и шире. Она давала хирургам четкое представление о том, что их ожидает еще до того, как они возьмут в руки скальпель. Рентгеновские лучи, разновидность мощного электромагнитного излучения, были открыты в ноябре 1895 года немецким физиком Вильгельмом Рентгеном, который также обнаружил, что их можно использовать для получения изображения внутреннего устройства человеческого тела. Кости поглощают рентгеновское излучение, а вот через мягкие ткани оно проходит свободно. Вильгельм Рентген наглядно продемонстрировал это, попросив свою жену поместить левую руку на фотопластинку и направив на нее пучок рентгеновских лучей: когда пластинка была проявлена, то на ней обнаружилось изображение костей пальцев вместе со обручальным кольцом. Эта методика нашла столь широкое применение в медицинской практике, что уже несколько месяцев спустя повсеместно применялась для обнаружения переломов, рассматривания расположения желчных камней и пуль. Двадцать лет спустя рентгеновские аппараты стали обычным делом во всех военных больницах и даже в мобильных госпиталях, которые разбивались прямо на поле боя.