Такой успех внушал оптимизм и способствовал продолжению работы в данном направлении. Третьего февраля Блэлок прооперировал второго пациента — на этот раз девочку девяти лет. Когда она только прибыла в больницу, то могла пройти лишь десять метров, после чего, задыхаясь, останавливалась. Через месяц после операции девочка спокойно преодолевала расстояние в два раза больше, не испытывая при этом какого-либо дискомфорта. Результаты операций вселяли все больше надежды — самое лучшее, однако, было впереди. Седьмого февраля 1945 года в больницу Джона Хопкинса положили шестилетнего мальчика в крайне тяжелом состоянии. Он страдал от сильнейшего истощения и уже после нескольких шагов останавливался, чтобы перевести дыхание. Осмотрев его, Тоссиг отметила, что у него был ярко выраженный цианоз. В медкарте пациента она написала, что его щеки изнутри были темно-багрового цвета. Его родители были решительно настроены и соглашались пойти на любой риск, лишь бы спасти своего сына, и три дня спустя Блэлок провел операцию. На этот раз он решил использовать безымянную артерию, снабжающую кровью руку, голову и шею. Сначала он разрезал артерию прямо под местом ее разветвления на две части, одна из которых снабжала голову, другая — левую руку. Наглухо зашив ее верхний конец, он присоединил нижнюю часть артерии, ту, что была ближе к сердцу, к правой легочной артерии. Этот новый круг кровообращения должен был переправлять часть бедной кислородом крови мальчика обратно в легкие для дополнительной подпитки. Но когда он снял зажимы, поток крови хлынул из оставшегося незамеченным отверстия между швами. Тогда он быстро вернул зажимы на место, чтобы остановить кровь, и зашил отверстие дополнительным стежком. На этот раз соединение получилось идеальным, и когда в сосуд пустили кровь, она беспрепятственно по нему потекла.
Как только в правое легкое пациента впервые за последний час начала поступать кровь, произошло нечто невероятное. Мерел Хармель, анестезиолог, неожиданно вскрикнул: «Смотрите! Теперь у него чудесный цвет!» Блэлок и Тоссиг подошли к изголовью операционного стола и с удивлением обнаружили перед собой розовощекого мальчика с красными губами. Уже несколько минут спустя он очнулся и попросился встать из кровати. Всех присутствующих в операционной охватила бурная радость. Наблюдавшая за ходом операции молоденькая студентка медицинского факультета Мэри Аллен Энгл была настолько тронута, что сразу же решила быть кардиологом и стала в результате одним из ведущих специалистов в своей области. Следующие несколько дней медсестрам, привыкшим ухаживать за детьми в критическом состоянии, приходилось иметь дело с пациентом, которому отчаянно хотелось бегать и играть. Эта трансформация была настоящим чудом: в своих заметках Хелен Тоссиг отметила, что «из несчастного плаксивого ребенка он превратился в счастливого мальчугана с улыбкой на губах».
Это резкое изменение цвета кожи — с болезненно-синего на здоровый розовый — было бесспорным доказательством успеха как для врачебного сообщества, так и для широкой общественности. Блэлок и Тоссиг написали отчет о трех своих пациентах для «Журнала американской медицинской ассоциации». Прежде чем статью успели напечатать, одному журналисту из американского информационного агентства «Ассошиэйтед пресс» каким-то образом попала в руки ее копия. Осознав всю значимость произошедшего, он без промедления опубликовал эту историю. Издатели набросились на нее и публиковали эту новость наперегонки: во времена, когда газеты были переполнены рассказами об ужасных смертях американских граждан на полях военных сражений в Европе, это была редкая и такая нужная доза хороших новостей — счастливая история про безнадежно больного ребенка, которого чудесным образом вернули к жизни.
Это событие взбудоражило медицинское сообщество, которое оказалось совершенно не готовым к нему. Тетрада Фалло было одним из самых распространенных врожденных заболеваний сердца — оно диагностировалось у одного ребенка на 24 000 новорожденных. В одних только США были тысячи детей, которых эта новая операция могла бы спасти, — до этого они считались инвалидами, которым медицина, увы, помочь была не в силах. К семейным врачам, ничего не знавшим о революционной операции Блэлока, внезапно начали наведываться родители с требованием дать им направление в балтиморскую больницу. Дети начали прибывать в больницу Джона Хопкинса со всей страны, а затем и из-за рубежа, и вскоре поток пациентов невозможно было остановить. Не каждые родители могли позволить себе такую операцию, и в некоторых местных газетах в маленьких городах печатали призывы о помощи в сборе средств. Такие пациенты частенько появлялись на пороге больницы с местным журналистом, таскающимся за ними по пятам, и хирургам приходилось без конца отвечать на вопросы непрошеных представителей прессы.