К 1940-м годам подход исследователей стал куда более гуманным, и хирургические эксперименты Вивена Томаса на животных проводились под общей анестезией, а тех собак, у которых развивались осложнения, усыпляли так, чтобы не причинять им страданий. И тем не менее все равно были предприняты многократные попытки положить конец его исследованиям — активисты общества защиты животных то и дело досаждали персоналу лаборатории и поставщикам подопытных животных. Национальное движение в защиту прав животных возникло в 1880-х годах, и позже его членам удалось представить в конгрессе законопроект, запрещающий эксперименты на животных. Закон не приняли, однако энергичные местные кампании против опытов на животных продолжались во многих штатах. В феврале 1946 года, когда конгресс рассматривал новый законопроект против экспериментов на животных, Блэлок выступил перед комитетом палаты представителей в качестве свидетеля, приведя вместе с собой троих своих маленьких пациентов. Он объяснил, что, если бы не было опытов и подопытных животных, никому из этих детей выжить не удалось бы. Против такого аргумента спорить было трудно, и законопроект снова отклонили.
Местные активисты в Балтиморе оказались более упорными, и им удалось добиться запрета на использование в медицинских исследованиях бродячих собак, пока не выяснится, что у них точно нет хозяина. Лишившись свободного доступа к подопытным животным, больницы принялись скупать их в соседних штатах, а когда и это было запрещено законодательно, ситуация достигла апогея. Тогда городской совет Балтимора объявил о проведении всенародного голосования — широко известного как «собачий референдум» — с целью решить, следует ли запрещать проведение медицинских экспериментов над животными. Сторонники использования подопытных животных в медицинских целях, стремясь склонить общественность в свою сторону, решили надавить на эмоции. Во время выступления Хелен Тоссиг на открытом заседании ее окружал целый отряд бывших пациентов: здоровых, улыбающихся детей, многие из которых принесли с собой своих домашних собак. Главной звездой кампании стала игривая и фотогеничная дворняжка по имени Анна, пережившая одну из первых пробных операций Вивена Томаса. Она появилась в одном образовательном фильме, а затем ее фотографировали для журнала Life вместе с одним из детей, спасенных благодаря этой операции. Результатом референдума стала однозначная победа врачей: активистов поддержал лишь только каждый пятый житель. Чтобы отметить победу, Блэлок заказал портрет знаменитой собаки, который и по сей день висит для всеобщего обозрения в больнице.
Ни одна другая операция прежде не привлекала внимание публики с такой силой, как успех Блэлок с синюшным ребенком в 1944 году. Большинство современных хирургов впоследствии согласилось с Расселом Броком в том, что именно этот момент положил начало современной кардиохирургии, хотя Блэлок оперировал и не на самом органе, а на окружающих его кровеносных сосудах. Об излечении пациентов речи тоже не шло: процедура носила сугубо паллиативный характер, улучшая качество их жизни, но при этом ничего не делая с первопричиной заболевания. Лишь десять лет спустя другой хирург, Кларенс Уолтон Лиллехай, смог впервые вылечить ребенка с цианозом.
Тетрада Фалло — это лишь одна из широкого спектра сердечных патологий, многие из которых в то время рисовали еще более мрачные перспективы для пациентов, и не было никакой надежды на выздоровление. Борьба с врожденными болезнями только начиналась, однако Блэлок нанес весьма сокрушительный удар по их бастиону. Чтобы дать вам почувствовать всю значимость его достижения, приведем цитату шотландского кардиолога Джеймса Маккензи про врожденные пороки сердца из его учебника «Болезни сердца», опубликованного в 1908 году: «Если сердце нормально поддерживает циркуляцию крови, то никакого лечения не требуется. В более же серьезных случаях никакое специальное лечение, помимо заботы о комфорте и питании ребенка, не принесет существенной пользы». В своем труде на несколько сотен страниц Маккензи лишь пару листов уделил врожденным порокам сердца, а их лечению — и вовсе два скудных предложения. Другим специалистам тоже нечего было к этому добавить: они рекомендовали родителям таких детей держать их в тепле и по возможности перебраться в более благоприятный климат. В своей лекции в детской больнице на Грейт-Ормонд-стрит Фредерик Пойнтон советовал откармливать таких детей словно рождественскую индейку: «Никакая одежда не сидит так хорошо и не сохраняет тепло так эффективно, как толстая прослойка жировой ткани».