Он работал молча и сосредоточенно, легко и без устали перемещаясь по комнате. Взгляд его был тверд и спокоен, лицо невозмутимо.
Где-то вдалеке часы пробили полночь, но Перри Мейсон продолжал работать. Гора юридической литературы на столе росла все выше и выше. Он рыскал по библиотеке, вытаскивая то одну, то другую книгу, раскапывая старые дела и внимательно их изучая. Время от времени он делал для себя короткие пометки. Иногда он помечал подшивку с тем или иным делом и откладывал ее в сторону.
Около пятнадцати минут второго ночи зазвонил телефон.
Мейсон нахмурился и решил не обращать внимания.
Телефон настойчиво продолжал звонить.
Мейсон издал какое-то восклицание, повернулся к телефону и снял трубку.
— Хэлло, — сказал он, — вы ошиблись номером.
Чей-то голос произнес:
— Прошу прощения, сэр, но я говорю с мистером Мейсоном, адвокатом?
— Да, — раздраженно отозвался Перри Мейсон.
— Подождите минутку, — произнес тот же голос.
Мейсон продолжал держать трубку в руке, услышал тихий шепот, а затем в трубке раздался голос Фрэнсис Силейн:
— Мистер Мейсон?
— Да.
— Вы должны немедленно приехать, — сказала она.
— Куда и зачем? — спросил он. — В чем дело?
— Приезжайте к нам в дом, — сказала она. — Мой дядя только что был убит!
— Был… что?
— Был убит!
— Известно, кто это сделал? — спросил адвокат.
— Они думают, что известно, — произнесла она тихим, еле слышным голосом. — Приезжайте немедленно! — и на другом конце линии положили трубку.
Перри Мейсон выскочил из коридора, даже не потрудившись выключить свет. Ночной сторож доставил лифт наверх, и Мейсон влетел внутрь, едва открылась дверь.
— Поздновато работаете, а? — заметил сторож.
Мейсон механически улыбнулся.
— Преступники никогда не отдыхают, — откликнулся он.
Выйдя из лифта, он пересек вестибюль и побежал наискосок через улицу к отелю, где находилась стоянка такси. Таксисту он назвал адрес резиденции Нортона.
— Полный газ, — добавил адвокат.
— О’кей, приятель, — согласился водитель и захлопнул дверцу машины. Когда машина рванулась вперед, Мейсона прижало к спинке сиденья. Выражение его лица не изменилось, однако в задумчивости он сощурил глаза. В окно он не посмотрел ни разу.
Только когда такси свернуло на дорогу, спускающуюся по склону холма, Мейсон вернулся к реальной действительности и с интересом принялся смотреть по сторонам.
Большой дом был ярко освещен, во всех окнах горел свет. Площадка перед домом была также освещена, и более дюжины автомобилей стояло перед входом.
Мейсон отпустил такси, подошел к дому и на фоне освещенного крыльца увидел нескладную фигуру Артура Кринстона.
Кринстон по ступенькам сбежал вниз.
— Мейсон, — лихорадочно заговорил он, — я рад, что вы приехали. Я хотел поговорить с вами, прежде чем это сделает кто-либо другой.
Он взял адвоката под руку, повел его через дорогу, через газон и привел на то место, где живая изгородь отбрасывала густую тень.
— Послушайте, — начал Кринстон, — дело очень серьезное. Пообещайте, что будете стоять за Фрэн. Что бы ни случилось, сделайте так, чтобы она не оказалась замешана в это дело.
— Она может быть замешана? — спросил Мейсон.
— Нет, если вы ее поддержите.
— Вы хотите сказать, что она каким-то образом связана с этим делом? — задал вопрос Мейсон.
— Нет, нет, вовсе нет, — торопливо стал уверять его Кринстон, — но она человек своеобразный, и у нее дьявольский характер. Каким-то образом она в это замешана, но я не знаю каким. Незадолго до смерти Эдвард Нортон позвонил в полицейский участок и потребовал, чтобы его племянницу арестовали, по крайней мере так утверждает полиция.
— Арестовали? — воскликнул Мейсон.
— Ну, не точно в этом смысле, — объяснил Кринстон, но он хотел, чтобы ее как-то приструнили. Я сам толком не могу всего понять. Понимаете, она ездила в его «бьюике». По словам полиции, Нортон позвонил и сообщил, что машина украдена, и потребовал, чтобы полиция ее разыскала, а водителя посадила в тюрьму. Он сказал, что не имеет значения, кто за рулем.
— Тогда это, вероятно, случилось после того, как я уехал отсюда, и до смерти Нортона, — заключил Мейсон.
Кринстон пожал плечами.