Перри Мейсон пристально посмотрел на Грейвза и спркойно спросил:
— Могли бы вы идентифицировать личность этой женщины?
— Я никому не говорил, что видел эту женщину, — медленно произнес Грейвз, — и я не собираюсь идентифицировать ее личность.
— Но, — настаивал Мейсон, — были ли вы твердо убеждены, когда утверждали, что не видели подобной особы?
Грейвз встретил взгляд адвоката:
— Я старался говорить правду, мистер Мейсон. До сих пор, когда мне задавали этот вопрос, я отвечал так, что расследование полиции уходило в сторону. Вы понимаете, что, выступая свидетелем в суде, я буду говорить только правду, если я, конечно, буду выступать свидетелем. Но вы также поймите, что каждый из нас очень предан вашему клиенту.
— А именно? — спросил Мейсон.
— А именно мисс Силейн.
— Должен ли я понимать это так, — заговорил Мейсон очень тихо и почти зловеще, — что подобная преданность непременно заставит вас защищать ее от обвинения в убийстве?
— Нет, — искренне ответил Грейвз, — не заставит. Но этого достаточно, чтобы заставить нас не привлекать ее имя к этому расследованию, тем более что в конечном счете это ни к чему не приведет.
— Что же вы этим хотите сказать? — нажимал адвокат.
— Я хочу сказать, что ввиду того что мисс Силейн не было в этот момент в доме, то, совершенно естественно, она никак не могла находиться в этой комнате.
— Тогда, следовательно, вы не видели и женщины в этой комнате? — уточнил Мейсон.
— Этого я тоже не утверждаю, — сказал Грейвз. — Я сказал, что если бы в этой комнате был еще кто-то и я его видел, то этот кто-то, скорее всего, оказался бы женщиной.
— Почему, — спросил адвокат, — вы так рассуждаете?
— Ну, — сказал Грейвз, — у меня в голове отпечатался более или менее смутный силуэт женской головы и плеч, на какое-то мгновение показавшихся около окна. Но, конечно, я не могу быть в этом уверен, потому что мой взгляд был устремлен на мужчину с поднятой рукой.
— Еще один вопрос, — сказал Мейсон. — Полицейские застенографировали ваши ответы на те вопросы, которые вам задавали, когда выясняли, что вы видели?
— Да, — ответил Грейвз.
— И вы в то время не упоминали о женщине?
— Нет.
Мейсон медленно произнес:
— Понимаете, Грейвз, в этом есть что-то странное. И вы, и Кринстон намекнули мне, что моему клиенту, возможно, грозит опасность. Однако, очевидно, ее и рядом с домом не было в момент убийства.
— Правильно, — с готовностью согласился Грейвз, — ее здесь не было.
— Тогда каким образом ей может грозить опасность? — спросил Мейсон.
— Ей не грозит, — возразил Грейвз. — Об этом я все время твержу. Но я пытаюсь защитить ее от всякого рода инсинуаций, которые вполне возможны, потому что, видите ли, ей могут приписать мотив для убийства.
— Весьма похвально, — сухо прокомментировал эти слова Мейсон. — Я бы не хотел, чтобы вы дали ложные показания, Грейвз. Но вы, конечно, понимаете, что, если вы несколько раз рассказали свою историю, не упоминая при этом женщины, и эта история застенографирована или напечатана в прессе, а потом соответственно вас вызывают в суд в качестве свидетеля и особенно интересуются, видели ли вы женщину или у вас создалось впечатление, что там была женщина, ответ, который имеет тенденцию изменить вашу предыдущую версию, не причинит моему клиенту большого вреда. С другой стороны, он не принесет и вам большой пользы.
Грейвз с достоинством ответил:
— Я готов кое-чем пожертвовать, чтобы защитить доброе имя мисс Силейн.
— И, — угрожающе продолжал Мейсон, — когда вы действительно разукрасите свою версию, прибавив какую-то женщину, присутствовавшую в той комнате, я вас просто изничтожу.
— Да, конечно, — охотно согласился Грейвз.
— И, — мрачно дополнил Мейсон, — когда я говорю «изничтожу», то я это и имею в виду.
В этот момент открылась дверь, в комнату заглянул какой-то детектив, уставился на Мейсона, затем перевел взгляд на Грейвза и поманил его рукой.
— Грейвз, — сказал он, — мы хотим, чтобы вы снова поднялись наверх. Есть пара вопросов, которые нам нужно вам задать. Когда вы излагали свое сообщение, вы, похоже, уклонились от ответа на один из вопросов. То есть это шеф так думает сейчас, когда ваши показания перечитали еще раз.