– Ну да, а как вы думали – они станут спрашивать разрешения у вашей мамочки? Подонки извлекают выгоду из всего, что им встретится; на ваше мнение им, знаете ли, наплевать.
– Но если бы я сказала им, кто я такая…
– Там могло и не оказаться никого, кто говорил бы на метрополе. А среди фрогов часто попадаются любители межвидовых связей… Обламывать строптивых девиц сутенеры умеют. К тому же узнай они, что вы – дочь посла… Ну… Скажем так – подобное чревато для мерзавцев крупными неприятностями, так что вы могли попросту исчезнуть. Навсегда.
– Они убили бы меня?! Просто так, ни за что?
– Вполне возможно.
Это ее проняло.
– Как вам удалось меня найти?
– Я хорошо заплатил своим осведомителям, – усмехнулся я. – И обещал заплатить еще больше, если узнаю хоть что-нибудь о человеческой девушке… Ну, вскоре птичка напела мне, что в один лупанарий сегодня привезут аппетитную мордашку…
Алиса сверкнула глазами.
– Извините, передаю его слова. Дальше мне оставалось только сходить в монастырь Скрывающих Облик. Там я нанял Эллори, а потом мы с ней заняли подходящее место и устроили засаду – все же я неплохо знаю город.
На самом деле это было не столь уж просто, но я не стал вдаваться в подробности: к чему ей знать, например, что эти сведения я выбил из одного фрога-сутенера? Да и настоятель битый час промариновал меня, изводя вопросами. Если б не имя Тыгуа, он бы вообще не стал со мной беседовать… Думаю, решающую роль сыграли даже не деньги, а статус нуждавшейся в охране персоны. Старый хитрец хотел поднять реноме своей секты, а Эллори, единственная из этой шатии, неплохо говорила на метрополе.
– Давайте поспешим, – напомнила Скрывающая Облик, когда мы вышли из кафе. – Скоро стемнеет.
– И что тогда? – поинтересовалась Алиса. – Мы не найдем дороги?
– Сегодня особенная ночь. Праздник Мертвых.
– О, я видела однажды нечто похожее! – оживилась Грей. – Мы с родителями ездили в Мексику…
– Боюсь, здешний Праздник Мертвых не похож ни на какой другой, – перебил я. – И нам очень повезет, если мы доберемся домой до темноты. В эту ночь может случиться… Всякое.
– Например? – я видел, что в глазах Алисы зажегся огонек любопытства. Похоже, она вполне оправилась от действия наркотика и жаждала новых приключений. Бедная Эллори, нелегко ей придется, – мысленно посочувствовал я Скрывающей Облик. Охранять такую непоседу – то еще удовольствие.
– Как вам объяснить, в терминах Метрополии или соответственно местным представлениям? – усмехнулся я. – Если первое, то это обычный праздник – традиционный, древний, общий для большинства местных религий… Вот только ожившие мертвецы ставят адептов научного образа мысли в тупик.
– Зомби? Они что, по-настоящему мертвые?
– В том-то и дело… Они считаются величайшей загадкой этого мира – по крайней мере, для людей науки… В то время как для местных это – вполне обычное явление.
– Раз в год отворяются врата в мир мертвых, – мелодичным голосом произнесла Эллори. – Мертвецы покидают склепы… Живых не должно быть среди усопших, и по традиции в эту ночь никто не выходит на улицу…
– Кроме колдунов и представителей некоторых религиозных сект, – добавил я.
«И еще – кучки идиотов, у которых смелости больше, чем мозгов, – подумал я про себя. – Такие сыщутся везде: безбашенные подростки и подогретые алкоголем любители острых ощущений… Как гласила молва, далеко не всем из них дано будет увидеть следующий восход. Мертвые умеют хранить свои тайны…»
Мимо нас с топотом промчалась троица подростков-фрогов. Возле фонаря они остановились. Двое, постарше, повернулись лицом друг к другу и крепко взялись за руки; младший ловко вскарабкался на эту импровизированную ступеньку – и, приоткрыв на миг стеклянную дверцу, сыпанул что-то в емкость со светильным маслом. Пламя заколебалось, мигнуло – и сменило цвет с оранжевого на голубовато-зеленоватый, слово болотные огоньки или холодное свечение гнилушек. Ребятишки побежали дальше, к следующему фонарю.
– Они хулиганят? – с любопытством спросила Алиса.
– Ничуть не бывало. Это тоже часть традиции. В Праздник Мертвых фонарное масло смешивают с пыльцой дерева мау-курру. Вообще, об этом должен был загодя позаботиться фонарщик, но они почему-то никогда не успевают – быть может, нарочно. У местной детворы считается хорошей приметой «красить огонь» – да и похвастать перед сверстниками будет повод.
Я скромно умолчал о том, что в детстве и сам несколько раз участвовал в таких эскападах, неизменно получая нагоняй от родителей. Как и все чадолюбивые пары, они предпочитали, чтобы накануне Праздника их отпрыск являлся домой засветло и носу не казал за дверь до утра.