— Да, сэр.
— У вас они с собой?
— Да, сэр.
— Вы взвешивали их?
— Взвешивал? Нет. Мы пересчитали пакеты, сделали опись по счету, а не по весу.
— У обвиняемой была еще сумочка, не так ли?
— Да, была.
— Вы просили обвиняемую опознать ее?
— Она сказала, что это ее сумочка. У обвиняемой был на нее багажный талон.
— Вы спрашивали у нее о содержимом сумочки?
— Нет.
— Вы просили разрешения открыть ее?
— Нет.
— Но вы открыли и осмотрели сумочку?
— Да, но в сумочке мы ничего примечательного не обнаружили.
— Однако вы осмотрели ее?
— Только после того, как обнаружили в чемодане обвиняемой большое количество…
Мейсон поднял вверх руку.
— Пока это неважно, что там обнаружили, — сказал он. — Будем говорить просто о «пятидесяти пакетах». А что вы сделали с сумочкой?
— Она у меня здесь.
— Тогда, — продолжал Мейсон, — поскольку вы не знаете, сколько весят пятьдесят пакетов, может, вам известен вес чемодана без пакетов?
— Я не знаю.
— Вам известно, что обвиняемая платила за излишек багажа?
— Да, мне известно об этом.
— И тем не менее вы не взвешивали ее багаж?
— Нет, сэр.
— Я предлагаю Высокому Суду взвесить багаж сейчас, прямо в зале судебных заседаний, — сказал Мейсон.
— Какова цель этого предложения? — спросил судья Алберт.
— В том случае, если взвешивание покажет, что чемодан и сумочка без пакетов весят сорок шесть фунтов, — пояснил Мейсон, — это будет означать, что кто-то подложил пакеты в чемодан, когда обвиняемая уже сдала его в багаж.
— Я считаю предложение защиты обоснованным, — решил судья Алберт. — Я собираюсь объявить перерыв на десять минут. Бейлиф доставит сюда весы, и мы взвесим чемоданы.
— Это еще ничего не означает, — вмешался Касвелл. — Нам приходится верить обвиняемой на слово, что чемоданы весят сорок шесть фунтов. Она находится на свободе под залог. Мы не знаем, что было взято из чемоданов.
— Разве они находятся не в полиции? — спросил судья Алберт.
— Да, они находятся у нас. Но обвиняемая имела право приходить и брать из чемоданов одежду.
— Она приходила и брала что-нибудь?
— Я не знаю, Ваша Честь.
— Если вы не знаете, брала ли она что-нибудь из чемоданов, то точно так же вы не знаете, не было ли что-нибудь подложено в них, — возмутился судья Алберт. — Суд объявляет перерыв на десять минут. Тем временем весы должны быть доставлены сюда.
Мейсон поспешил к телефонной будке и набрал номер одной из газет.
— Говорит Перри Мейсон. Через десять минут в зале суда будет очень интересная демонстрация, — сообщил он в трубку. — Судья Кортлейнд Алберт собирается взвешивать вещественные доказательства.
— Он всегда взвешивает доказательства, — усмехнулся журналист.
— Но не таким образом, — заметил Мейсон. — Не с помощью обыкновенных весов.
— Что?
— Именно так — с помощью весов. Через десять минут. Вам лучше поторопиться. Увидите нечто необычное.
— Какой департамент Суда? — спросил журналист.
Мейсон ответил ему.
— Мы приедем, — заверил журналист. — Если можете, задержите немного возобновление заседания.
— Не могу, — усмехнулся Мейсон. — Как только весы будут доставлены в зал, судья возобновит заседание. Он считает, что на это потребуется не больше десяти минут, и я с ним согласен. Бейлиф отправился за весами.
Мейсон повесил телефонную трубку на место.
6
Мейсон остановился перед Вирджинией Бакстер и сказал:
— Свою стратегию я строю на том, что вы говорите мне правду. Если это не так, то вам может это дорого обойтись.
— Я говорю вам правду, мистер Мейсон.
— После вашего ареста на первых страницах газет появилась фотография бывшей секретарши, занимающейся торговлей наркотиками. Вопросу снятия обвинений во время предварительных слушаний было бы посвящено пять-шесть строк, и то запрятанных в середину газеты. Я попытаюсь максимально драматизировать события для того, чтобы они стали предметом большой статьи в газете. Если вы говорите мне правду, ваша репутация будет восстановлена и каждый, читавший первую статью, после прочтения этой запомнит, что с вас были сняты все обвинения.
— Мистер Мейсон, я говорю вам истинную правду. Зачем мне нужно было бы заниматься торговлей наркотиками? И именно таким образом?