— Безрадостные, Маргарита Павловна. Вызвали кинолога с собакой, дошли до дороги, где собака и села. Другого от нее и не ждали. Нелюдь прибыл и убыл на машине. Ночью и утром шел сильный дождь, смыл следы, если таковые были. В окрестностях тела ничего интересного не нашли…
— Биоматериал? — перебила я. — Кровь, сопли, слюни, сперма, может, моча?
— Ничего, — повторил капитан. — Убийца не зря раздел жертву и забрал одежду. Он не дурак.
— Он точно был один?
— А маньяков бывает двое? — озадачился собеседник. — Хотя тьфу на меня, за такие слова можно и выговор получить…
— Вот именно. Ты еще скажи, массовый убийца, или, как говорят за бугром, серийный убийца. Виктор Анатольевич такое не одобрит. Серия подразумевает несколько аналогичных эпизодов. Нам только этого не хватало.
— Согласен. То, что случилось, уже перебор. До пенсии расхлебывать. Убийство совершено с крайней жестокостью, такого мы еще не видали. Похищение, изнасилование, убийство, да еще и скальпирование — и все это касается десятилетней девочки… Павла Афанасьевича Егорова увезла с инфарктом скорая. Возможно, выкарабкается, но работать уже не сможет. У матери Дины поехала крыша — будем надеяться, вернется на место. Отец держится, но замкнулся, слова не вытянешь. В общем, что удалось выяснить… семье не угрожали, никакие подозрительные личности вокруг дома не крутились, жизнь шла своим чередом…
— Он просто хватает девочек примерно одного возраста, возможно, с определенной внешностью, — сказала я. — Где ему удобно, где есть возможность остаться незамеченным — там и хватает. И неважно, кто она — внучка председателя горисполкома или дочь технички. Отключает сознание эфиром, бросает в багажник и увозит…
— А ты откуда знаешь? — насторожился Горбанюк. — Так говоришь, словно случай не единичный.
— Предположение, — объяснила я. — Что еще?
— Ничего. Снова отрабатывали те самые гаражи за школой. Опрашивали всех подряд. Ни одного завалящего очевидца. Девочку с котенком будто корова языком слизала. Вся надежда на ту неопознанную машину — то ли «Москвич», то ли «Иж-Комби». Но автомобилей, подходящих под описание, только в нашем городе триста штук — сама понимаешь, во что это выльется. А в отделе четверо, и телефон постоянно барахлит.
— Что по птичке?
— Издеваешься? — рассердился Горбанюк. — Только об этих уродцах и думали. Ну, вложил девочке в руку поделку — и теперь мы должны его мысли угадывать? Психологический образ составлять? На фигурке нет исходящих данных — кто производил, артикул, номер партии. Уродство какое-то, а не поделка. Явная кустарщина, может, сам убийца вырезал и наделил ее глубоким смыслом… Считаешь, это важно? — насторожился Горбанюк.
— Понятия не имею. Но сам сказал — вырезал и наделил смыслом. Больше ничего?
— Самого главного не сказал, — мрачно проговорил капитан. — То, что похитили и убили не простую девочку, а внучку предгорисполкома, уже аукнулось. В Грибов приезжает старший следователь по особо важным делам краевой прокуратуры. Хорошо, что один. И хорошо, что прокуратура краевая, а не Генеральная. Но все равно хорошего мало. Будет наводить свои порядки, учить работать. Ладно, Вахромеева, доедай свое варенье и смотри, чтобы ничего не слиплось…
Новость о приезде следователя меня не кольнула. Пусть хоть все приезжают. Телевизор начал рябить, побежали полосы. Но все прошло, вернулось изображение. Малеев не объявлялся — видимо, давал мне время сойти с ума и начать молиться о его возвращении. Вишневое варенье только раздразнило аппетит. Соорудив себе пончо из пледа, я побрела на кухню, забралась в холодильник. Оценка «мышь повесилась» была бы грубоватой, но суть отражала. Именно сегодня продукты вздумали закончиться. Предстояла беготня по магазинам, но точно не сегодня. С продуктами в стране творилось что-то странное. Не то чтобы все пропало, но понемногу начинало пропадать. Промышленность наращивала обороты, производилось все и в нужном объеме, братские страны эшелонами отправляли к нам свои товары. Но вот же парадокс — по дороге все терялось, не доходя до населения. Вспомнился анекдот: дети пишут диктант. Учительница диктует: «Вороне где-то бог послал кусочек сыра». Все пишут, Вовочка руку тянет: «Мария Ивановна, бога же нет, сами говорили». — «Знаешь, Вовочка, сыра тоже нет, так что же теперь, диктант не писать?» Я не антисоветчица, горячо поддерживаю линию партии (а если и колеблюсь, то вместе с ней), но надо же высмеивать отдельные недостатки?.. В итоге отыскала три последних яйца, сварганила глазунью. В морозилке отыскались куриные субпродукты — жутко обрадовалась, хоть завтра никуда не идти. До понедельника из дома — ни ногой.