– Никто не застрахован от ошибок доверия к людям, они даже в законах прописаны как смягчающие любую вину обстоятельства, тебе ли не знать.
– Возможно, лет через сто я соглашусь, что у того моего просчёта действительно имелись смягчающие обстоятельства, – с отвращением к самому себе прошептал Брэд. – Пока с моей точки зрения всё выглядит фатальной самонадеянностью, выросшей из убеждённости в своём силовом превосходстве над любым и каждым.
– О, судья, сто лет – слишком большой срок, чтобы назначать его без вердикта присяжных. Роль Жюри исполню я, так что коллегия присяжных настаивает на закрытии дела в связи с отсутствием состава преступления в действиях и намерениях обвиняемого.
– Как скажешь, но ты не ответила на главный вопрос: ты сможешь вновь мне доверять? Я переживу всё, кроме твоего недоверия ко мне... и кроме жизни вдали от тебя.
Стремительно поднявшись, он заглянул в её запрокинутое лицо. Серые глаза разгорелись алыми огнями, и он трепетно провёл подрагивающими пальцами по нежному девичьему лицу: скулам, лбу, бровям, ласково коснулся губ. Её руки обвили мужскую талию, впиваясь в одежду отросшими коготками, губы приглашающе приоткрылись.
– Я так просто не сдамся, – вырвалось у Вэл на рваном выдохе. Слова – дань признанию, что приличные и разумные девушки на первом свидании с бывшими мужьями ведут себя иначе. Но, чтоб ей белым пухом обрасти, она намертво забыла все другие варианты!
– Сдавайся как тебе будет угодно, – прошептали в ответ, соглашаясь с любым не придуманным ею вариантом, и впились в её губы исступлённым поцелуем.
Если бы не четверть демонических стихийных сил в её мужчине, они бы не добрались даже до дивана в гостиной!
Не припоминалось, чтобы раньше он вёл себя так: не просто боготворя её губами и руками, а буквально клеймя её собой, оставляя жаркие поцелуи и обжигающие следы укусов по всему телу. Наполняя её собой, как в последний раз, и унося в огненные дали страсти при всемерном её содействии умопомрачительному полёту. И оставляя вкус собственной крови на её клыках, столь же безоглядно впивающихся в податливую горячую плоть. Впервые её накрыло таким же неудержимым стремлением оставить на любимом свои следы. Пусть они быстро исчезнут – она поставит новые.
.
Привыкнув страдать от бессонницы, Вэл позабыла, как быстро могут проноситься ночи. Уже занимался рассвет, а они так и не поговорили друг с другом! Ведь нельзя же счесть разговорами стоны, вскрики и пылкие признания на пике страсти? Но стоит ли начинать беседу, лёжа в горячей воде в объятьях бесконечно любимого мужчины, когда воздух вокруг так расслабляюще наполнен ароматом розовой пены и запахом их взаимной страсти? Вздохнув, Вэл решила, что надо.
Её напряжение почувствовали. Мужские губы прикоснулись к виску, обвивающие её руки мягко скользнули вверх, поглаживая млеющее от удовольствия тело, неподвластное строгим наказам разума.
– Перекрёстный допрос, адвокат? – хрипло прошептал Брэд.
– Оказываете давление на одну из сторон процесса, ваша честь, – прошипела Вэл, под тихий смешок любовника теснее прижимая к груди широкие мужские ладони. Нет, она вначале всё выяснит, а потом скажет себе, что всё прошлое неважно! – Ты постоянно появлялся в свете с разными светским львицами...
Внутренний зверь одобрительно рыкнул, тоже желая услышать имена всех этих дам и предпочтительно – с указанием мест их обитания. Чтобы знать, где и кем перекусить для пущей убеждённости в том, что прошлое этих пяти лет действительно неважно. И в будущем не проявит себя ничем, кроме изжоги.
– А ты повсюду носишься со своим личным помощником, – совершенно невпопад ответили ей.
– Господи, причём тут Тони! – искренне возмутилась Вэл попытке увести разговор от важной темы.
– Господи, причём тут светские львицы! – с такой же недоуменной интонацией в тон ей воскликнул Брэд. – Не на все официальные приёмы и мероприятия уместно являться в одиночестве, рискуешь обрести репутацию эксцентричного чудака, а это не та репутация, которую может себе позволить судья Иных большой территории. Наше сообщество – сборище тех ещё ретроградов: пренебрежение к принятым нормам легко лишит должности, а вместе с ней – статуса защитника адвокатов Иных.
– Меня интересует не репутация и статус. Просто хотелось бы заранее представлять, сколько новых шпилек ждать, если вздумаю вернуться в свет.
– Нисколько. Не было ничего и ни с кем, – уверенно отрубил муж. – Моя последняя ночь страсти состоялась в то же время и в том же месте, что и твоя: в душной июльской темноте в палатке на берегу Миссисипи. И хочу отметить, что в целибате есть один восхитительный момент – момент его завершения!