– Юрка, слушай, давай завтра утром поедем ко мне на дачу! Мы ведь так и не отметили нашу успешную операцию. Пожарим шашлыков, попьем вина! У нас там домик, хоть и маленький, зато уютный и с печкой!
– Я не знаю. Мне в институт с утра надо, а потом вечером на работу… – Мой приятель был в напряжении. Я списал это на семейные неурядицы. Да, достала же его Маринка! Необходимо всеми правдами и неправдами вытаскивать его на дачу.
– Юр, ты скажешь, что поехал в институт, а сам поедешь на дачу. А вечером позвонишь Марине и скажешь, что у тебя срочная работа и ты останешься там. А утром в Москву вернемся… Давай, соглашайся, мы с тобой из ТТ постреляем…
– Ты что, не уничтожил пистолеты?
– «Вальтер» – да, а ТТ – нет. Я его хочу себе оставить. Завтра на даче и спрячу.
– Зря…
– Да брось ты, Юрок! Ну что, едем? – Я видел, что мой друг сдается.
– Постараюсь. Но Маришка может в окно увидеть, что я к тебе в машину сажусь и заподозрить меня.
– Ты во сколько в институт выходишь из дома? – Еще немного поднажать, и Юрка согласится поехать со мной. А там, на природе, да еще и с вином, я заведу разговор о нем и Марине. Пожалуй, изменю своим принципам невмешательства в чужую жизнь и постараюсь убедить его, что Марина его не любит, а только лишь использует.
– В восемь…
– Отлично! В восемь ноль пять я буду ждать тебя на автобусной остановке. Вино, мясо и картошку купим по дороге. Деньги вроде у нас есть!
Мой друг улыбнулся, но как-то резиново. При этом он продолжал смотреть куда угодно, но только не на меня.
– Ладно, я пошел, – не протянув мне руки, Юрка развернулся и зашагал к своему дому.
Крылатым выражением стала фраза, произнесенная в семидесятых годах одним из комментаторов хоккейного матча между сборной СССР и НХЛ. Он тогда сказал: «Нет, такой хоккей нам не нужен!» К нынешней ситуации ее можно было бы применить, заменив слово «хоккей» на слово «любовь». Эх, Юрка, Юрка, бедный мой друг! Завтра я попытаюсь растолковать тебе твою любовь. Естественно, я не Господь Бог, чтобы вершить судьбы людей, но Юра мне друг, а друзья не бросают в беде своих друзей.
Этой ночью я спал плохо. Мне опять снилась компьютерная игра, главным героем в которой снова был я. Только теперь за джойстиком, управляющим моими движениями, сидел не Юрка, а Марина…
В конце игры бородатые моджахеды окружили меня и расстреляли…
Погода в ноябре не способствует поднятию настроения. Сырость и серость за окном соответствовала моему внутреннему состоянию. Погуляв с собакой и упаковав пистолет, я отправился на автобусную остановку ждать Юрку.
Мой друг появился неожиданно, совершенно не с той стороны, откуда я его ждал. Это удивило меня, но задавать вопросы типа «Ты откуда идешь?» я не стал. Многие люди, даже если замечают какие-то мелкие странности, происходящие в их жизни, обычно не обращают на них внимания, принимая это как должное или просто отмахиваясь. Но человек думающий всегда задаст вопрос: «Почему?» И, проанализировав ситуацию, получит ответ. Я не из таких людей, потому что отмахнулся, не придал значения этой мелочи.
– Ну что, поехали?
– Поехали, – ответил Юра и принялся протирать очки.
Сейчас я уже не помню, о чем мы болтали, вернее, болтал я один, Юрка все больше молчал. Смазалось все как-то. Одно помню четко: нас остановили на посту ГАИ при выезде из Москвы. Инспектор, как всегда, представился и попросил выйти из машины. Когда я вышел, меня сразу же окружили два милиционера с автоматами и один в штатском, который спросил:
– Имеете ли вы в машине запрещенные предметы – оружие, наркотики, взрывчатые вещества?
Капелька холодного пота скатилась у меня между лопатками.
– Нет, не имею.
– Если вы не против, мы досмотрим машину.
– А если против? – Это я уже спросил по инерции.
– Все равно досмотрим, – человек в штатском сделал жест, означающий «приступайте!»
Дальше все было как в тумане: Юрку вывели из машины и увели в помещение поста ГАИ, появились двое понятых. Милиционеры раскрыли двери и принялись обыскивать автомобиль. А когда они вытащили сверток с пистолетом из-под моего сидения, я, сам не знаю почему, рванулся чуть в сторону. Милиционер, расспрашивающий меня до этого, схватился двумя руками за мою руку, я крутанулся всем телом и, сделав подсечку, перебросил его через себя.
Сзади послышался звук передергиваемого затвора автомата и резкий окрик: