– Лежать! На землю, сволочь!
…Мне завернули руки, надели наручники и отвезли в КПЗ.*
Когда дверь камеры захлопнулась, я сел на пол и чуть не заплакал.
Вечером меня отвели к следователю. Он то пугал меня, то говорил тихо и ласково. Как я понял, его интересовало только то, где я взял пистолет. Все его расспросы заходили в тупик, потому что я твердил одно: нашел два дня назад за гаражами, когда гулял с собакой. Он и так, и эдак пытался меня подловить, но я твердо стоял на своем.
Потом следователя сменил другой человек, одетый в джинсы и свитер. Тот не стал крутить меня, а спросил прямо, есть ли у меня деньги.
– Сколько?
– Пять тысяч долларов – и мы выпускаем тебя под подписку о невыезде. Пока будет следствие, насобираешь еще столько же и отделаешься условным сроком. Мы тебя пробили: ничего криминального в твоей биографии нет.
– Дайте телефон, – я протянул руку.
– Давай, звони, – он сунул мне трубку.
Я набрал Юркин номер. Гудок, второй, третий…
– Алло! – Ответил голос моего друга. Господи, спасибо, что ты есть!
– Юра, – холодно, без интонации, начал я. – Срочно привези мне пять тысяч долларов!
На другом конце была тишина.
– Алло, Юра, ты слышишь меня?
– Да, слышу. Когда?
– Сейчас. Банкомат работает круглосуточно, – надеюсь, он понял, что я имел ввиду под словом «банкомат».
– А куда везти? – Юркин голос был как из трехлитровой банки.
– В наш районный ИВС.*
– Хорошо.
Я, не прощаясь, нажал клавишу отбоя.
– Думаю, часа через полтора будет, – сказал я, возвращая телефон.
– Ждем-с, – человек в джинсах и свитере вышел из комнаты. Меня отвели обратно в камеру.
Не знаю, сколько прошло времени – и часы, и сигареты, и ремень со шнурками у меня забрали, – а мой друг все не ехал. Время как будто остановилось. Когда по моим расчетам прошла два часа, дверь в мою камеру распахнулась, и туда вошел человек в джинсах и свитере.
«Все, слава Богу, приехал! Сейчас меня выпустят!»
Я с радостью вскочил.
– Не приехал твой друг, – человек развел руки.
– Дайте телефон, он где-то рядом, может, заблудился! – Надежда на то, что Юрка приедет, еще жила во мне.
– На, звони, – я взял протянутый телефон.
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – голос автоинформатора был мне ответом на набранный номер. Я попробовал еще раз и еще. Бесполезно.
– Может, он в метро едет?
– Какое метро? Время половина третьего!
– Сейчас я ему на домашний позвоню!
– Звони…
Я набрал Юркин домашний номер. После седьмого или восьмого гудка трубку сняла Марина.
____________________________________________
* КПЗ – камера предварительного заключения.
* ИВС – изолятор временного содержания.
– Алло, Марин, Юрка дома?
– Нет.
– Как нет?! Он давно уехал?
– Давно.
– Как приедет, пусть сразу едет ко мне, он знает, куда!
– Хорошо, я ему передам, – голос у Марины был слишком спокойным.
Я ждал друга всю ночь и весь день. Тысячи вариантов, почему он не приехал, крутились у меня в голове. А после обеда мой статус изменился: я из задержанного превратился в арестованного.
Прошло два месяца. За время следствия и суда я наездился в автозаках, посмотрел, что такое тюрьма изнутри. Суд, учитывая мои положительные характеристики из института и с работы, а также ходатайство спорткомитета, приговорил меня за хранение огнестрельного оружия к полутора годам лишения свободы с отбыванием срока в исправительно-трудовой колонии общего режима.
Тысячи лиц промелькнули за это время перед моими глазами. Я услышал множество историй о дружбе и предательстве, смелости и трусости, о верности и лжи. Но все равно так и не нашел ответа, почему мой друг не приехал ко мне в ту ночь в ИВС.
Только не надо говорить, что я слепой дурак и ничего не понимаю. Понимаю, все вижу и понимаю. Есть одно «но»: Юра – мой друг, он тот человек, который не способен на предательство. И пока я сам лично не получу объяснений тому, что произошло, убедить меня в чем-либо будет невозможно.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
– Ну и где ты шлялся? – Марина стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
– Мариш, я тебе все потом объясню, – Юра растерялся. Он не ожидал, что она будет дома.