– Ясно. А что мы делаем дальше?
– А дальше – мы уедем из этой страны, поселимся во Франции, поменяем фамилии и заживем как в сказке!..
Мысли, как снежинки в пургу, кружились у Юры в голове. То, что он услышал, и напугало его, и обрадовало. Напугало, потому что ситуация, обрисованная Мариной, грозила иметь непредсказуемые тяжелые последствия. Нет, он не боялся потерять деньги – он боялся потерять жизнь. Потому что если план провалится или что-то пойдет не так и все выплывет наружу, то вряд ли их оставят в живых. А обрадовался тому, что его любимая, как оказалось, далеко не ординарный человек, что за внешней красотой и фантастической сексапильностью скрывается не кукла-глупышка, а умная и решительная женщина.
Глава 3
В течение недели после приезда с Рузского водохранилища Юра в тайне от Марины съездил в банк и изменил систему доступа к ячейке с деньгами. Если раньше, чтобы попасть в хранилище, ему нужно было предъявить паспорт, то теперь было достаточно показать ключ и написать на бумажке кодовое слово. Затем он оформил в институте академический отпуск и, наврав маме что-то про полугодовую заграничную практику, уехал в Волгоград.
До этого у него с Мариной состоялся еще один разговор, касающийся неотложных серьезных денежных трат.
Первое, что заявила Марина, было необходимо авансировать ее подругу Дину в размере половины обговоренной суммы. Вторая серьезная трата для Юры явилась неожиданностью. Марина хотела приобрести квартиру в Москве для, как она объяснила, «конспиративных мероприятий». Первый аргумент, приведенный ею, был вроде как оправдан. Когда Юре сделают пластическую операцию и он в новом обличии вернется в Москву, то дома ему, естественно, жить будет нельзя. А с момента возвращения его и до отъезда Генделя пройдет как минимум месяц, и до этого времени ему, то есть Юре, надо будет где-то жить. «Конечно, можно было бы снять квартиру, но в этом случае шанс засветиться увеличивается», – говорила Марина. Почему увеличивается, Юра уточнять не стал. Следующим аргументом в пользу покупки было: «Если любишь меня, то любишь и моих родителей»!
– А при чем здесь твои родители и покупка квартиры? – Искренне удивлялся Юра.
– Когда мы уедем жить за границу, эта квартира останется маме и папе. Ты же был у них дома, видел, в каких условиях они живут! Тебе их не жалко? – И, подумав, добавила: – К тому же они ведь с твоей мамой будут чаще видеться, она же у тебя одна останется…
Юра любил Марину. Любовный поток подхватил его год назад и с тех пор скорость течения лишь возрастала. Он устал бороться, устал спорить. Марина была из тех людей, которым если что и пришло в голову, то выбить это было возможно только вместе с мозгами. Он понимал это и, поковырявшись в Интернете, определил среднюю стоимость трехкомнатной квартиры. Выдав Марине на покупку сто пятьдесят тысяч долларов, он посчитал вопрос закрытым, но не тут-то было.
– А мебель? А сантехника? А кухня? Да и ремонт, в конце концов! Ты, как приедешь, будешь на бетонном полу спать? – Пришлось добавить еще восемьдесят тысяч.
– А Дине аванс?
Еще пятьдесят.
– А мне на что жить? Хочешь, чтобы я умерла с голоду?
Еще пять.
– С собой возьми денег. Александру Ивановичу отдашь десять тысяч и себе возьми немного на всякий пожарный. Хотя жить ты будешь в больнице, на гостинице экономим…
Юра взял с собой одиннадцать с половиной тысяч и уехал. В ячейке у него оставалось два миллиона сто девяносто тысяч долларов…
…За два с небольшим месяца он перенес четыре операции. Все это время он принципиально не смотрелся в зеркало, избегая любых возможностей увидеть свое отражение.
Деньги сделали свое дело. Отдельная палата, отличная еда, красное вино, очень симпатичная медсестричка, которая ухаживала за ним и с которой он стал спать через две недели.
Наступил день отъезда в Москву. В палату пришел хирург Александр Иванович.
– Ну, вот и все, Юра. Честно говоря, мне даже немножко обидно, что ты ни разу не посмотрелся в зеркало. Я горжусь своей работой и считаю, что радость моих пациентов – лучшая плата за сделанную работу.
– Александр Иванович! Если бы вы просто исправили у меня природные недостатки, это одно дело. Но вы делали меня похожим на кого-то, кого я в глаза не видел. Я не могу оценить вашу работу, потому что мне не с чем сравнивать.