Марина с трудом боролась с тошнотой. Собрав все силы, она прохрипела:
– Я никого не нанимала!
Слава вскочил и замахнулся.
– Э, нет, бить я тебя больше не буду, – он достал телефон. – У тебя есть минута, пока я набираю номер Народицкого. Захочешь что-то сказать – моргни.
Марина с трудом соображала, что ей делать. Ничего на ум не приходило. «Это конец!» – мелькнуло у нее в голове.
– Алло, Владислав Леонидович? – Слава говорил по телефону, глядя ей прямо в глаза. – Это Вячеслав, помните меня?.. Извините, но на этот вопрос я пока не могу вам ответить… Я потом все объясню, а пока послушайте меня. Вы получили груз из Владивостока? … Да, хорошо. Вы его проверяли? Так проверьте еще раз повнимательнее… Что вы молчите?
Марина закрыла глаза. Ни одна мысль не приходила ей в голову. То, что с ней будет, если она попадет в руки к Народцикому, было понятно. А сил спасаться, придумывать что-то, как-то выбираться у нее не было.
Тем временем Слава продолжал разговаривать с Владом.
– Да, понимаю. А вы посмотрите на столе у Марины, там должно быть для вас письмо… Хорошо… У вас определился мой номер? Перезвоните, как все выясните… – Он положил трубку.
– Ну вот, красавица, у тебя появились несколько минут для размышлений. Может, передумаешь? Я готов обсудить с тобой первый вариант…
Марина открыла глаза. Лицо человека, которого сутки назад она боготворила, ради которого она готова была пойти на все, сейчас вызывало у нее отвращение.
– Подойди поближе… – Марина могла сказать это громче, но специально еле прошептала.
Слава подошел к ней.
– Нагнись… – Она закатила глаза.
Он приблизил свое лицо к ее. Марина плюнула в него. От неожиданности Слава отпрянул. Кровавый сгусток попал ему в глаза.
– Ах ты, сука! – Он сорвал наволочку с подушки и вытерся.
Последнее, что видела Марина, прежде чем потерять сознание, был большой квадратный кулак, летевший ей прямо в лицо.
Очнулась она от пронзительного, разрывающего голову телефонного звонка. Не открывая глаз, она попыталась пошевелиться, но сделать этого не получилось – ее руки были связан за спиной.
– Да, Владислав Леонидович!.. Я так и понял, что вы нашли ее письмо… Секундочку! Эта информация стоит денег… А сколько вы сами готовы заплатить?.. Вы что, смеетесь? Вас кинули на десять лимонов, а вы предлагаете мне десять тысяч?.. Да минимум триста штук… Алло! Вы меня слышите? Хорошо, ни вам, ни мне – двести тысяч… Это мое последнее слово… Нет, уважаемый Владислав Леонидович, сначала деньги, а потом информация… А она вот тут, рядом со мной. Слушайте… – Слава поднес трубку к лицу Марины.
– Эй, красавица, не хочешь поздороваться со своим шефом?
Марина набралась сил и громко сказала:
– Эй, козел, ты еще не свихнулся от бедности? Я могу подсказать тебе место, где за твою дряблую задницу дадут пару баксов!
Слава беззвучно расхохотался.
– Что, слышали?.. Да перестаньте ругаться, давайте по делу. Итак, через полчаса подъезжайте к метро «Проспект Вернадского», я буду ждать вас там. Привезете деньги – покажу, где Марина… нет, привезти ее не смогу, она, э… немного плохо выглядит. Ее внешний вид может привлечь ненужное внимание… Да, поговорили с ней чуток, ничего страшного… Все, жду! – Слава отключился.
– Ну, все, моя милая! Как выяснилось, твоя драгоценная задница стоит двести тысяч, – он закурил и выпустил дым ей в лицо…
После того как Слава ушел встречаться с Народицким, Марина попыталась освободиться. Тело болело так, что малейшая попытка пошевелиться причиняла адские муки. Несмотря на это, она крутилась и вертелась ужом. Но освободиться от веревок у нее не получалось. От отчаяния и боли Марина завыла.
Тут в комнату заглянула голова. Сквозь слезы Марина не сразу разглядела, что это был один из рабочих из соседней квартиры. Она перестала плакать.
– Эй, кто там есть, иди сюда! – Надежда на освобождение прибавила ей сил.
Черноволосый парень осторожно, словно кругом все было заминировано, подошел к Марине. Ее и его глаза встретились.
– Что смотришь? Развяжи меня! – Шанс остаться в живых заставил ее забыть о боли. Рабочий развязал ей руки, и пока она растирала кисти, развязал веревки на ногах.
– Спасибо! – Марина встала, но сразу же опять села – так сильно у нее закружилась голова и затошнило.