– Я просто хочу показать отпечатки пальцев так, чтобы они были хорошо увеличены, когда лейтенант Трэгг станет объяснять нам признаки сходства, – пояснил Мейсон.
– Очень хорошо, продолжайте.
Мейсон включил проектор, мгновение поэкспериментировал с пятном света на экране, а потом сказал:
– Итак, лейтенант, я сейчас помещу отпечаток большого пальца обвиняемой на этот специально приготовленный стеклянный диапозитив.
Мейсон прошел на другую сторону зала, протянул руку, а Минерва Минден с готовностью протянула ему свой большой палец. Мейсон на долю секунды прижал его к диапозитиву, смущенно покрутил головой и несколько извиняющимся тоном сказал, обращаясь к суду:
– Прошу прощения, я не так ловок, как хотелось бы.
Мне, возможно, придется повторить этот эксперимент, с позволения высокого суда, как неспециалисту в этой области. – Он подошел к проектору, вставил в него диапозитив, мгновенно отрегулировал фокусировку и с легкой досадой сказал: – Боюсь, я смазал оттиск на стекле…
Он достал из кармана другой, снова подошел к обвиняемой, проделал ту же процедуру с большим пальцем, а затем вернулся к проектору и сфокусировал объектив на экране.
– Ах да, вот теперь мы его получили, – удовлетворенно сказал Мейсон. – Думаю, отпечаток вполне отчетлив. Вам его видно, лейтенант?
– Да, и очень хорошо, – сказал лейтенант Трэгг.
– Отлично, тогда я устрою так, что эти три отпечатка будут почти одного размера. Итак, слева – отпечаток большого пальца Дорри Эмблер, справа – отпечаток большого пальца убитой, а повыше, над этим правым отпечатком, – тот самый, который я сейчас проецирую на экран.
– Так, одну минуту, – недовольно сказал Гамильтон Бюргер, поднимаясь. – Третий отпечаток – недолговечный, мимолетный оттиск на стекле, его можно стереть одним движением. А остальные отпечатки – увеличенные фотографии, которые служат уликами на следствии…
– Пожалуйста, – легко согласился Мейсон, – вы можете взять потом этот диапозитив, положить его в конверт и пометить как соответствующее вещественное доказательство…
– Очень хорошо, – проворчал Гамильтон Бюргер, – раз уж мы хоть так можем поступить. Но я бы предпочел фотографию.
Это, кстати, зависит от той догадки, которую адвокат перед нами разворачивает, – заметил судья Флинт.
– Я пытаюсь проверить квалификацию свидетеля и показать ошибочность идентификации, сделанной на основании только шести признаков сходства…
– Очень хорошо, – сказал судья Флинт, – продолжайте ваши вопросы, а закончите – диапозитив поместим в конверт, пометим как улику для идентификации и представим как вещественное доказательство, если пожелает другая сторона.
– Итак, лейтенант, – сказал Мейсон, – все отпечатки почти одного размера. Теперь хочу привлечь ваше внимание к этому проецируемому на экран отпечатку и спросить вас, не могли бы вы отыскать признаки сходства между ним и отпечатком пальца убитой.
Здесь должны быть некоторые признаки сходства, – глубокомысленно сказал лейтенант Трэгг, – их может быть несколько, в зависимости от конкретного сходства изображений…
– Что ж, просто подойдите к вещественным доказательствам и покажите указкой любые признаки сходства, которые вы сможете найти.
– Ну, для начала – вот он, один, – через некоторое время отозвался лейтенант Трэгг. – У них почти идентичные рисунки узоров в центре.
– Хорошо, продолжайте.
– Так, а вот здесь точка совмещения…
– Давайте, лейтенант, вперед.
Трэгг медленно проговорил, не отрывая глаз от экрана:
– Я удерживаю взглядом сходные линии и пытаюсь их запомнить, но это очень трудно, стоит отвести глаза, все теряется…
– Совершенно верно, продолжайте, – поощрил Мейсон. – Вот лист бумаги, на который я проецирую этот отпечаток, и вы можете зарисовать на нем любые сходные линии.
Лейтенант Трэгг достал из кармана авторучку, прорисовал линии на листе, изучил отпечаток, мучительно долго искал последующие опорные точки и, наконец, минут через семь отошел от экрана.
Какие-нибудь признаки сходства? – спросил Мейсон.
– Нет, – хмуро ответил Трэгг, – больше я не вижу никаких.
– Итак, сколько же признаков сходства вы обнаружили, лейтенант?
– Шесть, – отозвался Трэгг.
– В точности то же число, которое вы обнаружили при сличении с отпечатками Дорри Эмблер, – сказал Мейсон. – Полагаю, лейтенант, мы с вами провели впечатляющую демонстрацию того, что безусловная идентификация не может проводиться на основании шести признаков сходства. Вы только что установили, что обвиняемая является убитой женщиной, тело которой вы отыскали.
Лейтенант Трэгг с мрачной сосредоточенностью несколько мгновений изучал оба диапозитива, потом вернулся на свидетельское место.
– У меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон.
– Никакой повторной прямой экспертизы по этому вопросу не должно проводиться, – поднялся Гамильтон Бюргер. – Свидетель и прежде соглашался, что шесть признаков сходства не обязательно доказывают идентичность.
– Все, – подтвердил судья Флинт. – Вы можете покинуть свидетельское место.
Мейсон выключил свет в проекторе, вынул из него третий диапозитив и подытожил:
– Как постановил высокий суд, оттиск обвиняемой должен быть помещен в конверт с пометкой, что это улика для идентификации…
Мейсон положил диапозитив в конверт и вручил секретарю суда. Гамильтон Бюргер задумчиво изучал прислоненный к экрану лист с набросками линий, прорисованных лейтенантом Трэггом под проецировавшимся изображением. Он поманил пальцем лейтенанта Трэгга, тот по дороге со свидетельского места приостановился и, наклонясь, стал шепотом что-то обсуждать с прокурором. Теперь, когда проекция была отключена, шесть точек, отмеченных лейтенантом на белой бумаге, вырисовывались с поразительной ясностью. И вдруг Гамильтон Бюргер оттолкнул лейтенанта Трэгга и, вскочив, взволнованно сказал:
– Один момент, лейтенант. Вернитесь на свидетельское место. А теперь, ваша честь, и я имею несколько вопросов, повторных и прямых, и хотел бы получить от секретаря этот конверт. Я требую, чтобы эту проекцию снова направили на белый бумажный экран…
– Я был бы только рад оказать услугу прокурору, – любезно ответил Мейсон.
– А вы держите руки подальше от этого конверта! – закричал Гамильтон Бюргер, больше не владея собой. – Я хочу, чтобы кто-нибудь взял этот конверт, да, да, вот этот самый конверт прямо вон оттуда, который вы только что пометили как улику для идентификации… Я не желаю, чтобы здесь происходил всякий мухлеж.
– Полагаю, подобная инсинуация ничем не вызвана, мистер прокурор, – с раздражением отозвался судья Флинт.
– А вы просто подождите минутку, – сказал Гамильтон Бюргер своим вышедшим из повиновения голосом. – Просто подождите минутку и посмотрите, так ли уж неоправданна моя критика. Взгляните на этот бумажный экран с пометками, а потом – на фотографию отпечатков пальцев Дорри Эмблер. Лейтенант Трэгг не просто в самом деле нашел шесть признаков сходства (внимание, господа, это очень важно!) между спроецированным на экран отпечатком и отпечатком пальцев убитой женщины. Но это в точности те же самые признаки сходства, которые показаны на отпечатке большого пальца Дорри Эмблер.
– Боюсь, я ничего не понимаю, – сказал с детской растерянностью судья Флинт.
– Ну а я понимаю, – жестко ответил Гамильтон Бюргер. – Тот отпечаток, который проецировался на экран, вообще не был отпечатком пальца обвиняемой.
Перри Мейсон снял отпечаток ее большого пальца, сделал вид, что оттиск оказался смазанным, вернулся, чтобы снять другой отпечаток, и ему представилась возможность подменить диапозитивы. Тот отпечаток, который он проецировал на экран, был вовсе не отпечатком пальца обвиняемой, но отпечатком пальца Дорри Эмблер, который ему удалось перефотографировать на диапозитив…
– Вы заявляете это официально, уже в качестве обвинения, мистер Бюргер?