— И вам его хватает? — спросил Мейсон.
— Вполне, — ответила она улыбаясь.
Мейсон окинул ее взглядом с ног до головы и, тоже улыбаясь, сказал:
— Его явно вполне хватает, и потрачено оно с большим вкусом.
— Благодарю вас, — ответила женщина.
— И потом ваш муж уехал в Бейкерсфилд? — спросил адвокат.
— Думаю, да. Он сел в машину, и я заметила, что он очень спешил.
— Вы живете в северной части Лос-Анджелеса, — сказал Мейсон. — Сколько времени тратит ваш муж на дорогу от дома до конторы?
— Около получаса. Конечно, когда возможно, он старается избежать оживленного движения. Он обычно встает рано и старается приехать в контору до того, как создаются утренние заторы. И уехать из конторы он тоже старается раньше. Если же ему это не удается, то он звонит домой и предупреждает об опоздании. Тогда он пережидает часы пик и выезжает после шести часов. Он не любит дорожных пробок.
— Понимаю, — кивнул Мейсон. — Вы видели, что текст письма состоит из отдельных слов, вырезанных из газеты?
— Да.
— Они были наклеены на чистый лист бумаги? — Да.
— А теперь, — сказал Мейсон, — я попрошу вас быть особенно внимательной, миссис Фейлмен, так как от вашего ответа многое зависит. Этот текст был разорван?
— Что значит разорван?
— Разорван надвое, а затем склеен вместе.
— Нет.
— И не было никакого следа разрыва?
— Никакого.
— Адрес на конверте, — спросил Мейсон, — был адресом конторы вашего мужа или…
— По правде говоря, я на это не обратила внимания. Какую-то часть писем он получает на домашний адрес.
— Значит, вы не заметили бы конверт, если бы он пришел на дом?
— Господи, конечно нет. Я просто проглядываю приходящую почту и то, что получено для мужа, кладу на маленький столик справа от двери. Он забирает ее, когда приходит домой.
— Много писем получает ваш муж на дом?
— Не много, но и не мало. Большей частью это несущественные письма — циркуляры и тому подобное. Конечно, вся деловая переписка идет на контору.
— Но это письмо пришло на дом?
— Возможно. Я помню только фамилию, моего мужа на конверте и фамилию Вайдел в левом верхнем углу. Я видела его только секунду или две.
— Ваш муж приходит домой завтракать?
— Нет. Он завтракает в городе.
— А на этот раз он приехал домой в два часа дня?
— Да, незадолго до двух. Я не помню точного времени.
— И почту для него вы положили на столик?
— Да, там было, наверное, три письма.
— Вы не помните, были ли это деловые письма, были ли там конверты, подписанные от руки, или…
Женщина улыбнулась и сказала:
— Среди них не было надушенного конверта, написанного женским почерком, если вы имеете в виду это, мистер Мейсон. Такой я заметила бы. Нет, там было три-четыре письма обычного делового типа, надписанные как большая часть получаемой почты.
— Но это письмо от Вайдела могло быть сродни этим трем-четырем письмам?
— Я думаю, что могло бы. Но точно сказать не могу.
— Вы заметили конверт в этот раз?
— Мистер Мейсон, я ведь только что сказала вам, что не знаю, когда оно пришло.
— А вы заметили почтовый штемпель на конверте? — спросил адвокат.
— Вы имеете в виду, когда я вынула его из кармана? — Да.
— Нет, мне не хотелось совать нос в дела мужа. Увидев текст письма, я, конечно, удивилась. Я посмотрела на конверт и запомнила фамилию Вайдел на обратном адресе и пометку «до востребования». Но мне никогда,, это трудно объяснить, мистер Мейсон, никогда не хотелось вмешиваться в дела мужа. Я просто взяла письмо, просмотрела его, потом достала из того же кармана конверт, а в заключение переложила и то и другое в карман свежего костюма. Конечно, я была обеспокоена, но все-таки мне не хотелось вмешиваться. Я не из тех жен, которые следят за мужьями или ревнуют их. По-моему, такие жены только мучают себя и подрывают основы своей семьи.
— У вас счастливый брак? — задал адвокат следующий вопрос.
— Да, очень счастливый.
— Теперь у меня есть к вам щекотливый вопрос, — прищурился Мейсон. — Вы и ваш муж примерно одного возраста? Мне кажется, что нет, поскольку он, очевидно, уже давно и успешно занимается бизнесом, тогда как вы…