После определенного периода, который в разных случаях бывает различным, «ригор мортис» начинает покидать тело в том же самом порядке, в каком появился. Сначала становятся мягкими шея и лицо, затем все остальные части тела, пока все оно не станет мягким.
— И в том теле, которое вы видели, «ригор» был полностью развит?
— Именно так.
— И когда, по вашему мнению, наступила смерть?
— Между 12 и 5 часами утра.
— Появление «ригора» — это постоянный фактор? — спросил Мейсон.
— Нет, не всегда.
— Обычно в каких пределах времени он развивается?
— В пределах от 8 до 12 часов.
— Значит, человек, в теле которого «ригор мортис» был полностью развит в 7.30 вечера, мог умереть даже в 10.30 утра?
— Да, мог.
— И это было бы в нормальных пределах времени? — Да.
— А нет ли таких факторов, которые могли бы ускорить наступление «ригор мортис»? Не было ли таких случаев, когда в теле человека, убитого в состоянии физической активности или в момент борьбы, «ригор» наступал гораздо раньше?
— Да, я полагаю, что так бывало.
— И температура тела тоже фактор?
— Да.
— Бывали случаи, когда «ригор» наступал почти немедленно, доктор?
— Ну, во всяком случае, за очень короткий период времени.
— Почти немедленно?
— Это зависит от того, что вы понимаете под словом «немедленно».
— Через несколько минут, допустим, через десять — пятнадцать?
— Да, я думаю, что так бывает.
— Итак, доктор, — сказал Мейсон, — когда я спросил, как вы определили время смерти, вы заявили, что судебный'патологоанатом располагает некоторыми факторами, позволяющими ему это сделать, и назвали два: «ригор мортис» и посмертную окраску тела. Затем мы установили, что посмертная окраска тела проявляется в течение двух часов после смерти и что в отношении тела, которое вы осматривали, означает только то, что смерть произошла, по вашему мнению, не раньше чем пять часов назад. А поскольку «ригор мортис» тоже не является постоянным фактором, я хочу спросить вас: какие другие факторы помогли вам установить время смерти?
— Никаких других медицинских, факторов не было.
— Не было? — Мейсон спросил это недоверчивым тоном.
— Нет, — резко ответил доктор Джаспер.
— А вы не допускаете мысли, что определение времени смерти с помощью «ригор мортис» приведет к неправильным выводам?
— Не знаю. Я сказал бы, что «ригор мортис» является определенным барометром.
— Довольно неопределенный барометр, не правда ли, доктор? Раз он может проявляться через несколько минут после смерти или его появление задерживается на двенадцать часов?
— Ну, это в чрезвычайных случаях.
— А откуда вам известно, что этот случай не чрезвычайный?
Доктор растерялся.
— Говорите, — повторил Мейсон, — откуда вы знаете, что этот случай не чрезвычайный?
— Я не знаю, — сказал доктор.
— А как относительно температуры тела? — спросил Мейсон. — Вы не считаете, что этот фактор является наиболее надежным при определении времени смерти?
— Температура тела тоже, безусловно, показатель.
— Возможно даже, один из наиболее надежных?
— Да, это показатель.
— Вполне надежный?
— В общем, да. Но он тоже изменчив.
— Но не так изменчив, как «ритор мортис»?
— Пожалуй.
— Доктор, я собираюсь спросить, не вы ли написали статью под названием «Определение времени убийства», опубликованную в журнале «Судебная медицина, патология и расследование преступлений» в декабре прошлого года? В ней вы заявляли, что из всех методов установления времени убийства «ригор мрртис», возможно, наиболее ненадежный. А более надежным является падение температуры тела.
Доктор начал нервничать.
— Не припомню, чтобы это было выражено именно так, — сказал он.
Мейсон открыл портфель, достал оттуда журнал и спросил:
— Может быть, вы хотите освежить свою память, доктор?
— Нет, не надо, теперь я вспомнил, — согласился свидетель. — Я написал именно так.
— Тогда почему же вы пытались руководствоваться фактором «ригор мортис» и преуменьшили значение фактора температуры тела?
— Я не делал этого, — запротестовал доктор.
— Но вы установили время смерти только по двум факторам: «ригор мортис» и посмертной окраске тела. А как насчет температуры, доктор? Вы измерили температуру?