— Нет.
— Касалось ли это информации, которая могла повредить счастью других людей?
— Да.
— Когда вы увидели Джилли в следующий раз?
— Десятого, на борту моей яхты «Жинеса».
— Появлялись ли вы на яхте ранее, но с кем-нибудь другим?
— Да.
— С кем?
— С Ирвином Виктором Фордайсом.
— Вы отвезли его на яхту?
— Да.
— Именно этого молодого человека видел Дрю Керби с вами в тот вечер?
— Постойте, — вмешался Робли Хастингс. — Я, правда, здесь представляю прессу, но тем не менее не хочу, чтобы вы наводили свидетеля на такие заявления. Вы были не в состоянии этого сделать в суде, и не стоит этого делать сейчас. Теперь мне понятно, почему вы затеяли эту пресс-конференцию. Только так вы в состоянии вложить в уста свидетеля нужные вам слова.
— Вы здесь, — заметил Мейсон, — представитель прессы, а не заместитель окружного прокурора. Я веду интервью так, как мне нужно.
Сядьте и замолчите.
— Как представитель прессы, — возразил Хастингс, — я не собираюсь молчать.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Только на моих условиях миссис Бэнкрофт изложит всю свою историю. Господа, вы желаете, чтобы она продолжала свое повествование или чтобы интервью не состоялось только из-за того, что заместитель окружного прокурора, прикидывающийся здесь представителем прессы, мешает мне его вести?
— Нет, нет, — раздались голоса. — Продолжайте. Мы хотим все знать. А потом мы будем задавать ей вопросы.
— Вы сможете это сделать, но миссис Бэнкрофт изложит свою историю на условиях, для нее приемлемых. Заместитель прокурора не запугает ни ее, ни меня.
— Продолжайте, — попросил один из репортеров.
— Я протестую, — воскликнул Хастингс. — Я…
— Заткнитесь, — прервал его один из журналистов. — Вы все говорите и говорите. Помолчите!
— Как вы смеете так со мной разговаривать? — возмутился Хастингс.
— Смею, потому что я журналист. Я представляю здесь одну из газет штата. Она выступала против вас, когда вы выдвигали свою кандидатуру, и уверяю вас, мы будем бороться против вас, как только вы попытаетесь выдвинуть ее вновь. Ваше судебное крючкотворство не помешает нам все узнать и услышать.
Хастингс хотел что-то сказать, но сдержался.
— Тогда, — обратился Мейсон к Филлис Бэнкрофт, — расскажите нам, что произошло. Почему вы хотели встретиться с Фордайсом в яхт-клубе?
— Я хотела переправить его на яхту, а затем отвезти на Каталину.
— Зачем?
— Мне не хотелось, чтобы Джилли напал на его след.
— Почему?
— Потому что я была уверена, что Джилли нельзя доверять. Я знала, что он попытается найти Фордайса, выудить у него все и воспользоваться полученной информацией против меня и против людей, чья судьба меня волнует.
— И что же произошло? — спросил Мейсон.
— Я хотела достать деньги для Фордайса, поэтому отправилась к своим друзьям, которые одолжили мне три тысячи. Я не могу назвать их имен, потому что они хотят быть в стороне, и это вполне понятно.
— Почему?
— Потому что у них в доме постоянно хранятся крупные суммы денег, и, если об этом станет известно, они станут мишенью для бандитов.
— Понятно. Вы раздобыли деньги и вернулись на яхту. Что произошло, когда вы поднялись на борт?
— Двигатель работал. Я привязала шлюпку, поднялась на яхту и прошла в рубку. На носу судна я увидела фигуру, убиравшую якорную цепь. Я подумала, что это Фордайс, и включила в рубке свет. Человек на носу, увидев свет, зацепил цепь за кнехты, повернулся и двинулся по направлению ко мне. Яхта шла медленным ходом. И только тогда я поняла, что это Джилли. Я спросила его, где Фордайс, что он с ним сделал, но он не промолвил ни слова.
— Какая стояла погода? — перебил ее Мейсон.
— Был густой туман.
— По какому курсу шла яхта?
— Видимо, по курсу, выбранному Джилли.
— Что дальше произошло?
— Я испугалась, стала отступать назад, а он медленно продолжал приближаться ко мне, как будто собираясь задушить меня.
— Это только предположение, — вмешался Хастингс. — Вы не можете быть в этом уверены.
— Заткнитесь! — прервали его голоса. — Мы зададим ей всевозможные вопросы, когда она закончит свой рассказ.
— Но, — сказала миссис Бэнкрофт, — он явно собирался задушить меня.
Он расставил руки и, вообще, все его поведение было угрожающим.