- Встретят без нас. - отказалась Ласка. - Пойдемте внутрь.
Видно было, что ей не терпится оказаться внутри замка, но она по какой-то причине все еще оставалась снаружи, рядом с Хольрен и Алексом.
Откуда-то потянуло дымом и запахом горящей смолы. За деревьями замелькали едва видимые огоньки факелов, послышался шум, чьи-то выкрики...
Откуда-то сбоку неожиданно раздался громкий (наверняка, усиленный магически) женский голос невероятно красивого тембра. Мягкий, невысокий, чарующий, он пел на незнакомом Алексу языке, привлекал внимание, затягивал, невыносимо манил за собой, заставляя подчиняться, забыть все цели и следовать за ним...
Шум за деревьями притих - кажется, люди начали останавливаться в смятении. Голос начал удаляться вправо и назад, к городу.
- Пошли. - Хольрен грубо тряхнула Алекса за плечо. - Если мы останемся снаружи, нас порвут. Там не только крестьяне. Они учли прошлую оборону Швардсвальдской Школы, больше того везения не повторится. Идем внутрь!
Ласка уже нетерпеливо притопывала ножкой у ворот.
- Мммм... Порвут? Это угроза, да... вы идите. А мне... я... - он снова посмотрел в сторону, куда указывала стрелка и ногой размел узор. Туман расползся клочками и растаял.
- Я попробую с ними... поговорить.
- Самоубийцам привет. - буркнула Хольрен и, хлопнув Алексу по плечу, исчезла за воротами. Ей умирать не хотелось. Ласка медлила, колебалась, словно разрываясь между Алексом и теми, кто находится внутри замка, но все же тоже исчезла за воротами, закрыв за собой створку двери.
Люди пришли не сразу. Сначала за деревьями, захлебнувшись криком, смолк одинокий женский голос и цепочка огней, тянувшаяся в его направлении, остановилась. На замковой стене кто-то глухо, но отчетливо зарычал. А после движение возобновилось.
Люди высыпали из леса - злые, решительно настроенные, подбадривая друг друга яростными криками. Сначала - те самые крестьяне, вооруженные чем попало, от вил до топоров, как попало одетые, с дымными, чащящими факелами, за ними - уже более организованные отряды, похоже, городской стражи и население местных казарм. В каждом отряде Алекс заметил двух человек, которые, в отличие от всех остальных, пеших, ехали верхом. Один человек был одет в синее, другой же щеголял черной инквизиторской формой. Над его головой развевалось знамя - черный ромб с белым крестом.
Люди яростно кричали. Они не объясняли, зачем пришли, не пытались вызвать население замка на разговор - все и так было ясно. То и дело слышались выкрики "Бей нечисть!", "Уничтожим поганых тварей!", "Убийцы детей!". Люди все прибывали и прибывали, живое колышущееся море. Не так много, но для уничтожения оставшихся в замке детей, больше чем достаточно. Особенно если учесть, что почти все взрослые, что остались сейчас в Школе, стояли наверху, на ее стенах.
Первый удар нанесли не крестьяне - маги, на пробу пальнувшие в ворота каким-то заклятием. Синий магический шар размером с полголовы человека пронесся над Алексом, ударился в створки высоко над его головой и... срикошетил обратно, в толпу крестьян, взорвавшись уже там. Послышались крики боли и негодования, людское море всколыхнулось. Маги - те самые люди в синем, как определил Алекс, снова вскинули руки. В ворота устремились сразу три подобных первому шара - и все с тем же результатом. Людская ярость достигла апогея. Где-то в лесу застучали топоры - валили подходящее для тарана дерево. Маги притихли, озадаченно съехались вместе - кажется, обсуждали неведомое дело.
Алекс, прижавшийся к створкам ворот спиной, спокойно наблюдал за беснованиями людей.
- Инквизиторы, маги... мда-а... ну и набежало вас... - проворчал парень. Подождав еще немного, он сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул.
Свист услышали. Люди недоуменно заозирались кругом, пытаясь понять, откуда он исходит и кто его издает. Тем временем, на стенах, похоже, воспользовались моментом и в толпу солдат ударил огненный шар. И еще один - уже в крестьян. Третий улетел к магам, но те, поняв, что что-то не то, выставили защиту и им вреда шар не причинил.
Сверху снова послышалось пение, на этот раз голос был мужской и звучал он куда грубее, чем голос певшей в лесу женщины. Пока длилась пение, со стены продолжали сыпаться огненные шары, изредка сменявшиеся огненными стрелами и еще чем-то из арсенала пироманта.