Теперь Алекс ступал мягко. Захочешь - не услышишь. Одежда немного просохла, и пусть натирала в самых неожиданных местах, это все же лучше чем ничего. Огоньки моментально получили статус "мерзкие предатели". Эти светящиеся бестии выдавали его присутствие, выстроившись похоронной процессией. Алекс еле слышно чертыхнулся, отругал себя за такие мысли и попытался сосредоточиться на приятном. Например, на... Ну... Он жив, пока еще здоров, а мокрое нижнее обмундирование легко исправить, найдя укромное местечко и выгадав несколько часов...
Дома приближались и парень, напрягая глаза, всматривался во тьму, вертя головой, кажется, на 360 градусов, стараясь углядеть любое подозрительное движение.
Подозрительных движений не было. Деревня впереди была мирной, тихой и, кажется, спящей - огни в окнах почти нигде не горели (или их просто не было видно - как сумел разглядеть парень, каждый дом был окружен забором, из-за некоторых только крыши и было видно). Дым из трубы виднелся только над одним домом, стоящим почти на окраине, в остальных домах было тихо и мирно, даже собаки не лаяли - наверное, еще не почувствовали его приближения. Огоньки, преданной вереницей сопровождавшие его от самого леса, отстали на середине луга, метнулись в стороны, растворившись бесследно в воздухе, так что теперь местоположение Алекса выдавал разве что букет слабо сияющих голубых цветов в руках.
- Ы-ы-ыа... - услышал Алекс далекий звук чьего-то тонкого голоса. Но звук был такой мимолетный и исчез так быстро, что всерьез казалось, что его не было, а просто... почудилось.
"А-а-ы-ы-у" - передразнил плод своего воображения Алекс, заходя в деревню и направляясь к единственному дому с дымом из трубы. Если дымит, значит, не спят. И потом... Можно будет просушиться!
* * *
С момента, как герои покинули вымершее Чернотравье, прошло уже два дня. Да, волки были быстрее и маневреннее лошадей, бежали ровно и слаженно, не останавливаясь на ночь (Генрих только диву давался, как оборотень, на спине которого он умастился, умудряется выдерживать такой вес), но путь до Швардсвальда делался все длиннее: бежать по тракту в такой компании было невозможно. Благородный рыцарь на сером коне - это еще куда ни шло, но благородный рыцарь на огромном сером волчище...
Бежать приходилось по большей части лесом, деревни огибать по большой дуге, а привалы и остановки делать с каждым разом все чаще - Мстивой откровенно выдыхался. Видимо и его невероятная сила была не безгранична.
Вот и теперь, волк под Генрихом споткнулся и замедлил ход, а там и вовсе остановился. Встряхнулся всем телом, бесцеремонно скидывая рыцаря со спины и, тяжело дыша, отошел в сторону. Бока его ходили ходуном, из страшной пасти вывалился длинный розовый язык. Зимка, как раз нагнавшая его (бегала она, хоть и на четырех лапах, но все же медленнее, да и уставала тоже, видимо, непривычна была к таким расстояниями), укоризненно пошевелила ушами и неторопливо уже потрусила дальше, за деревья. Не дожидаться - разведывать местность, в которой они оказались. И так было ясно, что придется делать привал...
Солнце неумолимо катилось к горизонту, вот-вот должно было начать темнеть.
Немного отдышавшийся волк на мгновение напрягся и принялся менять ипостась. Зрелище действительно оказалось отвратительное, такое, что Генриху мигом припомнилась выворачивающаяся наизнанку черная тварь. Впрочем, твари не получилось - Мстивой поднялся с земли уже человеком, отряхнул ладони от пыли, подошел к рыцарю и, вырвав у него из рук свою сумку, принялся невозмутимо одеваться.
- Думаю, еще дня через два доберемся. - сообщил он, натягивая штаны и бросая взгляд на небо. - Главное, чтоб не опоздали, чем черт не шутит...
Из кустов с шуршанием выкатилась вернувшаяся серая волчица, подхватила в зубы свою сумку и шмыгнула обратно - менять ипостась и переодеваться. Через несколько минут Зимка появилась на поляне снова, на ходу собирая растрепанные черные волосы в длинную толстую косу.
- Там деревня недалеко. - негромко сообщила она и, помолчав, добавила: - Жилая. По виду так большая, а близко я не подходила...