- Нет. - Мстивой оглянулся на Зимку и, не дожидаясь Алекса, направился к замку. Посветлевшая девушка забрала лошадь Алекса, улыбнулась ему и повела всех трех коней к конюшне. Было видно, что в замке ей привычно и свободно.
- Радуется, ребенок - прокомментировал Алекс поведение Зимы. - Кто такой Вьюжный?
- Старший Братства. - пожал плечами кузнец. Он в замке тоже явно чувствовал себя как дома. - Я же рассказывал. Или нет? В любом случае, сейчас придем и познакомишься.
За разговорами Алекс и Мстивой миновали мощеный двор и оказались перед высокой прочной дверью в замок. Тут кузнец стучать не стал - дверь оказалась открыта.
За дверью оказался просторный круглый зал с массивными каменными колоннами и узкими стрельчатыми окнами, в которые едва-едва проникал дневной свет. Впрочем, тут он был не нужен - на стенах горели зеленоватым пламенем недымные и, кажется, магические факелы, вполне сносно освещая помещение. Из зала вело пять арок-дверей - вероятно, в каждую башню. Мстивой, закрыв за собой дверь, уверенно направился к той, что была прямо напротив входа.
За дверью оказался длинный коридор без окон, но с рядами закрытых дверей по обоим сторонам, из которого вели еще две арки (как успел заметить Алекс, за ними были лестницы - вверх и вниз). Из-за одной из дверей доносилось пение - хор дивных женских голосов нежно выпевал какую-то мелодию без слов.
- Нам сюда. - Мстивой свернул к первой арке и принялся спускаться вниз по узкой каменной лестнице. Освещения на лестнице, что характерно, не было, но для оборотня это не стало проблемой.
- Ладно выводят, черти - вздохнул парень, пару секунд вслушиваясь в голоса и спускаясь вниз, за Мстивоем.
Лестница вела все ниже и ниже и становилась все уже и круче. В конце-концов, она закончилась перед тупиком - просто каменной стеной. Однако шедший впереди кузнец пошарил по стене рукой, надавил на какой-то камень и кусок стены отъехал в сторону, открывая проход дальше, в другой, уже, кажется, подземный коридор.
В нем, в отличии от лестниц, освещение имелось - по обоим сторонам его редко, но горели те же странные зеленоватые факелы. Мстивой оглянулся назад, махнул Алексу рукой и снова зашагал вперед, к еле виднеющейся в конце длинного коридора двери - судя по всему, железной и очень крепкой.
- О! И окопались тоже неплохо - присвистнул он, - а если подкопом?
- А ты знаешь, где копать? - усмехнулся Мстивой. В зеленоватом свете факелов выглядел он почти жутко - глубоко запавшие уставшие глаза, темные круги под ними, растрепанные волосы, бледная кожа и выступившая на лбу испарина делали его похожим на свежеподнятого мертвеца. - Насколько я знаю, мы уже даже не под Школой, тут искать и искать...
- Разумею, копать надо вниз!
Подойдя к двери, Мстивой на пару мгновений задумался, словно решая, открывать или не стоит, но все же коротко постучал (звук гулко отозвался в сводах подземелья). Через пару секунд послышались мягкие, едва слышные шаги и дверь отворилась.
- Заходи. - буркнул кто-то, стоящий на пороге. Его было не разглядеть - на свет он не выходил, а в комнате было темно, хоть глаз выколи. - Сейчас свет зажгу.
Мстивой привычно вздохнул и шагнул в темноту.
- Что это ты в темноте сидишь? - поинтересовался Мстивой откуда-то изнутри.
- Спал. - буркнул незнакомый голос - низкий, грубоватый, но все равно довольно приятный. - Кто ж знал, что ты посреди ночи вломишься.
- Сейчас день. - поправил кузнец. - Точнее, вечер уже.
- Я с поста. У меня сейчас ночь.
Послышался какой-то стук, звяканье и через пару мгновений комната озарилась слабым голубоватым светом, который постепенно разгорался, становясь все ярче. Свет исходил от стеклянного фонаря, стоящего на массивном деревянном столе. Вообще, обстановка в комнате оказалась почти спартанской - уже упомянутый стол, занимающий большую часть пространства, заваленный какими-то свитками, горами бумагами, перьями, ножами и непонятными железками, пара простых стульев, узкая, но крепкая кровать вдоль другой стены - разворошенная, со смятым покрывалом и подушкой.
Хозяином комнаты оказался высокий и крупный мужчина - на голову выше Алекса и в полтора раза шире в плечах. Смуглый, с крупными, резкими чертами сурового лица и на редкость внимательными черными глазами. Волосы у него были совсем короткие и совершенно белые - кажется, именно за эту особенность он и получил свое прозвище. Полголовы мужчины пересекал застарелый, уродливый шрам от некогда страшной раны, которая могла бы получиться, если бы его огрели по голове раскаленной кочергой. Одет он был в удобный темный костюм, не стесняющий движений, на широком поясе висел в ножнах охотничий нож.