Травница вздрогнула и утопила в котле ложку. Рыцарь, бросивший на нее беглый взгляд, заметил на ее запястье такой же широкий медный браслет, что и у кузнеца.
Мстивой чуть прищурился, и в глазах его теперь явно зажглись зеленые звериные огоньки.
- Зимка живет тут чуть больше года. - спокойно начал он. Ведьма вздохнула, отошла от печи, и присела на лавку напротив кузнеца. - За это время оно не подходило к избушке - непонятно, почему. Чарами запретными ни я, ни она не владеем - как и вообще магией...
Ведьма собиралась было что-то сказать, как вдруг резко побледнела.
- Кто-то вкруг избы ходит. - прошептала она.
Кузнец оборвал рассказ на полуслове, прислушался, и выругался вполголоса, поднимаясь с лавки.
И тотчас снаружи, совсем близко, донесся тот самый леденящий душу и пробирающий до костей вой, что Генрих слышал ночью. Только теперь в вое явно слышалось злое торжество.
Ведьму передернуло, и она, всхлипнув, зажала уши руками. Побледневший Мстивой с тихим шорохом вынул меч из ножен и глянул на Генриха горящими зеленым огнем глазами.
Генрих вскочил с лавки и выхватил меч. Задавать вопросы как-то сразу расхотелось. И зеленые огни в глазах кузнеца уже не были пугающими по сравнению с жутким воем и тварью, что бродила наружи.- Что делать будем? Тут встретим, или наружу пойдем?- хрипло спросил рыцарь у Мстивоя.
- Предпочитаю бой на улице, а не в тесном помещении. - покачал головой кузнец, делая шаг к двери.
- А ты здесь останешься! - резко бросил он вскинувшейся было Зимке. - И чтобы ни шагу за порог!
Мстивой вздохнул, собираясь с силами, и с силой пнул дверь ногой. Дверь стукнулась о стену, а в проем сразу же хлынул холодный ветер, принесший тошнотворный сладковатый запах. Кузнец поморщился, и шагнул на крыльцо.
Генриху сразу, как только кузнец открыл дверь, бросилось в глаза то, что снаружи было темно. Больше не было полумрака - была темнота, клочья густого, противного, черного тумана, в котором нельзя было что-то разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Никаких звуков не было слышно - разве что в избушке всхлипывала ведьма. Вой больше не повторялся, но легче от этого не было - осознание того, что мерзкое порождение зла где-то рядом и может напасть в любой момент и практически с любой стороны, оптимизма не добавляло.
А еще проснулся страх. Не тот, что осторожно трогал мягкой лапкой сердце на подходе к лесу, а настоящий, животный, который требовал тотчас же сделать что-нибудь - зажечь факел, прогнуть пугающую тьму, глупо заорать в темноту, чтобы услышать собственный голос, а еще лучше - плюнуть на все странности поганого леса и бежать, бежать отсюда подальше - и демон с ним, с кодексом!
От страха у Генриха подкашивались ноги, громко стучало сердце, по спине тек холодный пот. Бежать, бежать из этого места, бежать скорее! Воин с трудом не поддавался этому чувству Но самое главное, он не видел противника. Может тварь уже разделалась с Мстивоем и готовится напасть на него. Рыцарь дрожащей рукой нащупал кисет с одолень-травой, однако есть ее пока не стал. Это было бесполезно. Генрих крепче сжал клинок и выставив его перед собой зашептал молитву Вечному Отцу, пытаясь побороть страх и дождаться того момента когда увидит противника... Спиной рыцарь уперся в стену избы. Хотя бы таким образом он защитит себя от нападения сзади.
Однако нападения сзади и не случилось. Прижавшийся к стене рыцарь заметил, как один из сгустков черного тумана внезапно пошевелился. Не успел Генрих подумать, что ему показалось, как где-то впереди испуганно выругался резко прянувший назад Мстивой.
На тропинке, ведущей к дому, стояло Это. Это напоминало большую, по пояс взрослому человеку черную собаку без шерсти, с гладкой, влажно блестящей кожей. Все тело собаки покрывали небольшие (пару сантиметров высотой) белые наросты, похожие на клыки, на острой морде ярким огнем пылали два ядовито-зеленых глаза.
- Тварь.. - выдохнул потрясенный кузнец, отступая к стене рядом с Генрихом. Побелевшие пальцы крепко сжимали рукоять меча. - Навья...