Но на этом странности не кончаются:
— «…подтверждено наличие у Н. Тихонова и Евгении боевого огнестрельного оружия (несколько единиц), взрывных устройств (гранаты, запалы и др.), а также оперативно-боевых навыков, необходимых для совершения заказных убийств».
Чем же «подтверждено» наличие таких навыков? Какими-такими тестами? Присутствием каких-то документов в компьютере, которые, кстати, не сами ли оперативники туда и поместили? Больше ничем. Фантазии…
Но и это еще не все:
— «…средствами негласной аудиозаписи задокументированы разговоры Н. Тихонова и Евгении, свидетельствующие об их причастности к организации и осуществлению убийства».
Тут уж прямая ложь. Как теперь вполне известно из оглашения прослушки в суде, никаких разговоров, свидетельствующих о причастности Никиты и Жени к организации и осуществлению убийства не существует, иначе они были бы предъявлены прокурором в суде[11].
Вот на каких основаниях было принято решение об аресте Никиты Тихонова и Евгении Хасис. Именно это решение и стало для них приговором. Потому что для «конторы» отступать от своей версии невозможно и на волос. Отныне ФСБ не только сама будет на том стоять, но и не даст сойти с этой позиции ни следствию, ни прокуратуре, ни, как я подозреваю, суду. Сила солому ломит. Ребят попросту назначили на роль убийц. Назначила ФСБ и лично полковник В.В. Шаменков.
«Правильное» следствие, естественно, взяло под козырек. Заранее зная о том, кто и как будет привлечен к делу в качестве обвиняемых и основных свидетелей, оно безошибочно разыграло весь спектакль по ролям. Роли достались только тем, кто напрямую зависел от ФСБ и следствия и не мог дать иных показаний, кроме тех, что от них требовались.
Главным действующим лицом был Никита Тихонов. Его личные показания, данные в ночь с 3 на 4 ноября, сразу после ареста, легли в фундамент обвинения. Вторыми по значению для дела стали показания Ильи Горячева. То и другое, как это теперь широко известно, добыто именно под жестким прессингом не столько следователя, сколько пресловутого «Владимира Владимировича» (Шаменкова?). Но от своих показаний как Никита, так и Илья отказались при первой же возможности, прямо указав при этом на организатора фальсификации.
Показания Тихонова и Горячева заслуживают поэтому отдельного рассмотрения.
Ахиллесова пята Никиты Тихонова
Никита Тихонов — человек из стали, бесстрашный, несгибаемый и мужественный, верный слову, дружбе и любви, самоотверженный, преданный делу, которому служит. Только одна уязвимая точка оказалась у него: это его возлюбленная, гражданская жена Евгения Хасис. Его Женщина, его Судьба. Именно угрожая этой точке, следствие без труда добилось от него нужных показаний в первый же день. Что, в общем-то, неудивительно, если учитывать обстоятельства, при которых ребята были арестованы. О них нужно рассказать читателям.
Но вначале — информация к размышлению. Следователь Игорь Краснов почему-то отказал Тихонову и его адвокату А.Г. Жучкову в удовлетворении «ходатайства от 05.03.10 о приобщении к материалам уголовного дела и материалам, направленным на судебную экспертизу, аудиозаписей прослушивания разговоров за 3 ноября 2009 г.» (т. 13, л.д. 143). Третьего ноября — то есть, в день ареста.
Дело в том, что запись в этот день продолжала вестись, в суете ее забыли отменить, а после не удосужились уничтожить. Ее расшифровка позволила бы установить, как именно проходило задержание, соблюдались ли требования закона при этом. Кроме того, стало бы ясно, что Тихонов ушел из квартиры до его задержания и был арестован вне дома, чем подтвердились бы его важнейшие показания от 16 декабря (см. ниже). Но следователь не позволил представить запись обвиняемым и суду, отказался включить ее в материалы дела. Основание? Якобы «разговоры, зафиксированные 2 ноября 2009 г. до начала обыска в жилище, носят бытовой характер и не имеют значения для расследуемого преступления» (л.д. 141).
Разговоры, записанные ДО ареста, — может быть и не имеют. Зато очень большое значение могли бы иметь разговоры, записанные ПОСЛЕ ареста, в том числе в ходе избиений и пыток, о которых нам поведал Никита Тихонов. Лучшим способом опровергнуть его обвинения (если, конечно, он зря наклепал на честных оперов и лично на полковника В.В. Шаменкова) была бы именно демонстрация записи.
Почему же Краснов не использовал эту козырную карту?! Ответ очевиден: потому что карта заведомо битая.
Чтобы дать о ней полное представление, я в интересах истины публикую «Протокол допроса обвиняемого Н.А. Тихонова» от 16 декабря 2009 года, проливающий свет на обстоятельства его задержания (т. 6, л.д. 25–32):
11
Верно написал журналист либеральной газеты «The New Times» Евгений Левкович, впоследствии уволенный именно за объективную подачу материалов о деле Тихонова/Хасис: «Одно из доказательств, по мнению следствия, вины Тихонова и Хасис — “прослушка” их съемной квартиры, начатая ФСБ 23 октября 2009 года, и законченная в день задержания подозреваемых, 3 ноября. При этом о Маркелове в разговорах — буквально два слова. Хасис: “Ты объясни от обратного, как они на Опера по делу Маркелова могли выйти?”. Никаких признаний. По мнению защиты, тема убийства Маркелова в кухонных беседах всплыла потому, что 27 октября брат погибшего адвоката — Михаил Маркелов — дал интервью интернет-газете “Взгляд”, в котором рассказал, что знает кто убил Стаса. По данным The New Times, интервью было санкционировано следствием и было частью оперативной игры — по сути, ловлей на живца. По сути прослушка в очередной доказывает, что и доказывать не надо: Тихонов и Хасис — активные участники националистического подполья. Но их причастность к убийству не ясна: за 10 дней прослушки, о которой обвиняемые не знали, они умудрились не проболтаться ни разу» (http://www.newtimes.ru/authors/detail/4941).