Почему под этими страшными и разоблачительными в отношении следствия показаниями Тихонова стоит столь поздняя дата 16 декабря, а в письменных показаниях, данных в ночь сразу же после ареста, Тихонов признается в обоих убийствах, хотя только что, несколько часов назад, под пыткой все отрицал?
Дело в том, что Никита поведал правду о своем задержании и отказался от первоначальных лжепоказаний только тогда, когда убедился в том, что предварительная договоренность следователем Красновым не соблюдается и соблюдаться не будет.
О какой договоренности идет речь? О той самой, с помощью которой Тихонов надеялся защитить свою ахиллесову пяту.
«Герои» нашего времени
Тут я должен поближе познакомить читателя с двумя замечательными персонажами моего рассказа: со следователем по особо важным делам Следственного комитета Игорем Красновым и с его, как я понял, нештатным помощником адвокатом Евгением Скрипилевым.
Краснов принял дело Тихонова/Хасис и, как мы помним, сразу направил его по следу русских националистов, дав соответствующие указания начальнику Угрозыска Москвы В.В. Голованову и замначальника УБТП 2 службы ФСБ России генералу-лейтенанту М.В. Белоусову. После чего, уже 17 марта последовало поручение замначальника Угрозыска ГУВД Москвы А.П. Храпову найти и доставить конкретно Никиту Тихонова. Причин такого выбора в деле не отражено. Остается гадать, сам ли Краснов определился по нашему фигуранту или ему на него указали старшие товарищи? Нам этого никто не скажет.
Но одно можно отметить однозначно: у Краснова были собственные мотивы не любить русских националистов и преследовать их по всей строгости закона и даже сверх нее. Ведь перед нами тот самый Игорь Краснов, один из тех следователей, что вначале состряпали, а затем с блеском провалили «процесс века» о покушении на Чубайса, назначив обвиняемыми полковника Квачкова со товарищи. Громкое дело, скандально развалившееся прямо в суде, причем дважды.
После провала дела Квачкова у следователя Игоря Краснова были свои счеты с русскими националистами. Дело об убийстве Маркелова и Бабуровой — его шанс реабилитироваться, ведь громкий успешный процесс против русских националистов есть лучший способ потрафить не только непосредственному начальству, но и куда более высоким и влиятельным в нашей стране инстанциям. Для которых все русское движение, как нелегальное, так и легальное, — это кость в горле. Краснов, участвуя в заострении дела против русского сектора политики, искусственно сужая поле поиска, не мог не понимать, какую могущественную политическую поддержку он тем самым приобретает.
Можно полагать, что Краснов жаждал реванша, расправы с ненавистными ему «русистами». Да и обыкновение «назначать» виновных по делу ему, как видно по предыдущему опыту, не чуждо. Вспомним, как в деле о покушении Чубайса следователи, среди которых был и Краснов, нашли подходящую фигуру из числа русских патриотов и попытались назначить преступником. Этот же алгоритм Краснов, по-видимому, счел возможным применить и в деле об убийстве Маркелова.
В отличие от дела Чубайса, в деле Маркелова следователя ждал успех: подозреваемый Никита Тихонов «раскололся» на первом же допросе, взял всю вину на себя и подписал признательные показания.
В чем причина этого невероятного успеха? Ведь Тихонов, вообще-то, твердый орешек.
Тут самое время рассказать о втором персонаже, адвокате Скрипилеве. С ним я познакомился в зале Мосгорсуда, куда тот явился 14 апреля 2011 года, чтобы напомнить о себе. Дело в том, что ряд СМИ опубликовал сведения, основанные на заявлении Никиты Тихонова в суде 28 февраля о том, что назначенный ему с первых дней следствия адвокат Е.В. Скрипилев работал фактически в сговоре со следствием против интересов своего подзащитного и обманом добился от него признательных показаний. И вот Скрипилев явился в суд и передал судье обширную бумагу, продиктованную вполне оправданным беспокойством о своей профессиональной чести и достоинстве.
Сестра Никиты Тихонова, Евгения, присутствовала тут же в зале суда и изумленно глядела на «затравленного» Скрипилева, как на воскресшего Иуду. Взгляд был настолько выразителен, что в перерыве я подошел к ней с диктофоном. Наш диалог передаю в сокращении.
— Женя, что вам известно об участии адвоката Скрипилева в деле вашего брата?
— Адвокат Скрипилев позвонил нам первый раз 5 ноября 2009 г. То есть, ни 3, ни 4 ноября о задержании Никиты нам никто не сообщал. Вообще, о задержании Никиты мы узнали по телевизору, нам не сообщали ни следователь Краснов, ни адвокат Скрипилев, который, как он утверждает, работал с третьего числа. Он сказал, что это Никита его «просил не звонить и не сообщать родителям»…