В общем, мы переговорили. Больше всего Скрипилева волновала сумма, которую мы готовы заплатить за его участие в процессе…
— Когда вы поняли, что Скрипилев не тот человек, с которым надо иметь дело в этом процессе?
— Когда было подписано соглашение, он потащил нас в сбербанк, чтобы снять деньги со сберкнижки моего отца, чтобы дать ему. На наши вопросы он нам хамил, потому что считал, что мы слишком много спрашиваем, а он «не может нам сказать, потому что это тайна следствия», несмотря на то, что у нас уже было соглашение. Потом мы поняли, что он вообще не ориентируется в том, что происходит, он не мог ответить нам внятно даже на самые простые вопросы…
Зато в первые же дни, не поставив нас в известность, господин Скрипилев пошел на «Эхо Москвы», где дал интервью, в котором поведал, что Никита во всем признался, что это действительно он убил Маркелова и Бабурову…
— То есть Скрипилев был одним из первых, кто запустил в СМИ информацию о том, что Никита, якобы, убил Маркелова?
— Да. Его пригласили туда как адвоката никитиного…
— Он, очевидно, видел в этом свой долг адвоката, да?
— Да, он, наверное, хотел «как можно лучше защищать своего подзащитного»…
— И для начала обвинил его в убийстве?
— В первые же дни, без согласования с нами. Мы узнали о том, что он дал интервью на «Эхе Москвы», когда нам позвонил знакомый, который в этом разбирается, и спросил: «А зачем вы сказали своему адвокату, чтобы он шел на радио и подтверждал, что Никита убийца?». После этого только (Скрипилев нам не отвечал на звонки) я полезла в интернет, нашла там это интервью. Мы всей семьей его слушали и «восхищались» методами защиты, которые практикует адвокат Скрипилев.
— Как вы считаете, та информация, которую сегодня Никита озвучил, о сотрудничестве Скрипилева со следствием, может соответствовать действительности?
— Абсолютно в этом уверена, потому что после того, как в первый раз пошел к Никите 13 ноября адвокат Жучков, мы узнали, что при задержании у Никиты были очень сильные травмы позвоночника — видимо допрос так вели оперативники ФСБ — и, простите за подробности, Никита одно время мочился кровью. Соответственно, у него были отбиты почки. Адвокат Скрипилев, зная все это, не сказал нам и не посоветовал Никите зафиксировать свои физические травмы. Потом время было упущено. На момент, когда вступил в дело адвокат Жучков, никаких физических травм, которые можно зафиксировать на бумаге, уже не было. А вот адвокат Петров, который был у Хасис, — благодаря ему она зафиксировала сотрясение мозга, которое есть в документах. По нашему вопросу о физическом состоянии Никиты, Скрипилев сказал, что он в нормальном состоянии, бодрый…
Как мы уже знаем, сразу же по доставлению в Следственный комитет Никита Тихонов попал именно в гуманные и высокопрофессиональные руки адвоката Скрипилева, отнесясь к нему с полным доверием и не подозревая, что тот — его злейший, непримиримейший идейно-политический враг.
А вот Скрипилев прекрасно понимал, кого судьба отдала в его полную власть.
Дело в том, что Скрипилев переехал в Москву в 2002 году из Белгорода, где возглавлял региональное отделение партии, да не какой-нибудь, а «Либеральной России», созданной Борисом Березовским (сопредседатели Юшенков, Шохин, Похмелкин и др.). Для Скрипилева решение вступить в эту партию было выношенным и судьбоносным, оно определило его дальнейшую карьеру, в том числе переезд в Москву из провинции.
Скрипилев не был рядовым членом партии Березовского. Он не только возглавлял партийную регионалку, но даже рассматривался некоторыми как кандидат на пост главы всей партии после того, как был убит Сергей Юшенков (как говорят, из-за денег лондонского шефа). Не приходится сомневаться в идейной верности Скрипилева учению либерализма.
Но все дело в том, что в нашей стране нет больших антагонистов, чем либералы и русские националисты — такова объективная реальность. Как дождь не может не быть мокрым, а огонь — горячим, так либерал в России не может симпатизировать русскому националисту — и наоборот. Я утверждаю это как один из лидеров русского движения последних двадцати лет.
Силой идейных убеждений Скрипилев изначально был поставлен в контрпозицию к Тихонову. Он не мог не понимать, что вошел в доверие к политическому противнику, что тот будет, хотя бы поначалу, слепо ему верить и подчиняться. Скрипилев изначально знал, кто перед ним (в политическом смысле). А вот Тихонов — нет, не знал. Тайная власть идейной вражды, о которой Никита даже не догадывался, с самого начала опутала его своей липкой паутиной.