В результате этих угроз Горячев дважды (9 ноября 2009 г. и 20 апреля 2010 г.) дал показания, якобы Тихонов и Хасис признались ему каждый по отдельности в совершении убийства Маркелова и Бабуровой (т.15 л.д.15–26, 33–45). Этим признанием они, якобы, пытались его припугнуть, оказать на него давление и заставить сойти со стези легального русского сопротивления и обратиться к подпольной деятельности. Под протокол Горячев заявил, что сдает друзей, так как опасается за свою жизнь, поскольку Тихонов и Хасис напрямую угрожали ему расправой, как с Маркеловым: «Путь борьбы — он только один, это радикальный подпольный террор, целью которого является окончательная революция. Твоя легальная деятельность никому не нужна. Поэтому, если ты не будешь нам подчиняться, придется тебя так же физически устранить, как Маркелова и Бабурову». И он «воспринял это как угрозу, очень испугался».
Для каждого, кто знаком с реалиями Русского движения, сказанное — несусветный бред и «липа». Тихонов, как сказано, изучал опыт ИРА — ирландских партизан, борцов за независимость, считал этот опыт передовым, знал, что они достигли успеха лишь в закулисной смычке с легальной партией. И уже по одной этой причине никак не мог исключать легальный путь и сводить все к экстремизму. Скорее можно поверить в договор о разделении труда при полной и тайной координации: Никите — подпольная, Илье — легальная работа. Да и в материалах прослушки Тихонов по-доброму отзывается о друге буквально накануне ареста. Но для суда и присяжных эта «липа» сошла за правду.
Между тем, в материалах дела содержатся сведения, полностью опровергающие версию Горячева: это записанный прослушивающей аппаратурой, установленной в съемной квартире Тихонова, разговор Никиты по скайпу с неустановленным мужчиной, своим, судя по всему, старым соратником по «Объединенным бригадам».
Сравним показания Горячева с расшифровкой разговора.
Горячев: «Фамилия Маркелова всплыла в нашем общении с Никитой Тихоновым примерно месяц назад, в начале октября 2009 года. Встреча происходила по его [Тихонова] инициативе. Как всегда, он позвонил мне с таксофона и вызвал на встречу. Я приехал, мы встретились, и у нас произошел вербальный конфликт по поводу того мероприятия, которое мы готовили на 4 ноября 2009 года. На 4 ноября мы готовили большой открытый концерт музыкальных групп “Коловрат” и “Хук справа”. Противоречие заключалось в том, что Никита считал этот путь неправильным, называя его легальным. То есть, легальный путь развития — это компромисс, и он отвлекает людей от борьбы с системой» (т. 15, л.д. 20). Уговаривая Горячева расстаться с «легальным путем», Тихонов, якобы, и припугнул его судьбой Маркелова, открыв Горячеву, что сам являлся исполнителем убийства.
Это неправда и правдой быть никак не может. Даже в кратком описании содержания файла, сделанном оперативником ФСБ, указано, что «позиция Тихонова» как раз-таки «оправдывает уход из радикального сектора в политический». Собеседники обсуждают некоего Серегу, (он же СС, он же Сергей Сергеевич Никулкин, давний соратник Тихонова по «Объединенным бригадам 88», поддерживавший его материально в вынужденном подполье), который ведет именно по этому пути, и — по мнению Тихонова — «что касается его действий, то я считаю, что он поступает в интересах Движения». И затем следует красноречивый и содержательный диалог, в котором Тихонов, вопреки утверждению Горячева, теоретически обосновывает переход Движения именно на легальный путь.
Вот этот подлинный текст, документ (звуковой файл «RM3502002110° 175703», размер 57 600 046 байт, создан 2 ноября 2009 г., продолжительность 30 минут):
«Мужчина: Меня интересует очень важный вопрос, который я тебе давно хотел задать, ты видишь, что наше движение переформатируется на политическое?
Тихонов: Ты имеешь движение в широком плане или коллектив?
Мужчина: Я имею в виду в широком плане, что наше движение превращается в марширующее.