Основные претензии Никиты к власти:
— совершенно необоснованная миграционная политика на фоне брошенного и никак незащищенного славянского населения в республиках Средней Азии и Закавказья;
— поощренье, в т. ч. финансовое, северокавказской этнической, конфессиональной и культурной экспансии в центральную Россию;
— фактический геноцид пенсионного населения славянских районов России, уничтожение традиционной системы образования и воспитания.
Для полноты картины (честно о Никите) приведу цитату из его письма трехмесячной давности: “Сейчас читаю Варлама Шаламова «Колымские рассказы» и утешаюсь, потому что чашу ту уже испили другие и она ныне пуста. Поражает чудовищная способность человека выживать в нетерпимых условиях. Страшно думать, что инстинкты сильнее принципов. И еще окончательно понимаю, что, сам побывав в арестантской шкуре, не одобряю иных почитателей сталинизма. Хотя бы он был и с русским лицом. Азиатский способ производства противен природе белого человека. Авторитаризм есть историческое проклятье России, лишь иногда оправдываемое внешнеполитическими обстоятельствами”.
Добавлю еще, что Никите чужды имперские настроения и амбиции».
Свидетель Алексей Барановский:
«Никита талантливый журналист, я не поддерживал с ним дружеских отношений, мы были просто приятелями. Никита увлекался спортом, болел за футбольный клуб «Спартак». Он придерживался русских национал-патриотических взглядов. По характеру был сильным, волевым человеком, чувствовался крепкий внутренний стержень, при этом чувствовалось, что он из хорошей семьи, высокообразованный человек, увлекался историей» (т. 15, л.д. 108).
Свидетель Дмитрий Стешин:
«Никита рассказывал, что до середины обучения в институте был мягким по характеру человеком, затем стал общаться с футбольными фанатами, насколько я помню, он состоял в одном из филиалов фан-клуба “Спартак”. Он никогда не скрывал, что является русским националистом, был глубоко идейным человеком, радикально настроен к угнетению русских на территории России, искренне переживал за ситуацию. Резко отрицательно относился к засилью иммигрантов в г. Москве, с его слов как коренной москвич не омг просто смотреть и ничего не делать. Среди русских националистов Тихонов Никита пользовался авторитетом, имел выраженные задатки лидера. Никита являлся хорошим “бойцом”, что ценится среди них, занимался боксом, не употреблял спиртные напитки, не курил… Когда я и Никита, гуляя по Москве, увидели, как пьяный мужик пристал к старушке, Никита вырубил мужика с одного удара; я бы так делать не стал. Также могу пояснить, что Никита был родновером и язычником, в этом мы также расходились. Тихонов уравновешенный, целеустремленный, цельный человек…» (т. 15, л.д. 86).
Свидетель Козьмина М.А.:
«В ходе общения я поняла, что Никита также придерживался русских националистических взглядов, при этом внешне он не походил на скинхеда… До 2004 года мои отношения с Никитой были приятельскими и не выходили за рамки встреч в общей “тусовке”, затем летом 2004 года я сблизилась с Тихоновым Никитой, мы встречались и поддерживали интимные отношения около двух месяцев. После этого мы расстались, т. к. не сошлись характерами, я человек эмоциональный, а Никита очень спокойный и выдержанный» (т. 15, л.д. 67).
Свидетель Горшков Е.И. (проводил с Тихоновым занятия по рукопашному и ножевому бою, зная его под именем «Роман»):
«Всего я встречался с Тихоновым около шеcти раз до сентября 2009 года… Могу охарактеризовать Тихонова Никиту как многостороннего человека, образованного, уверенного в себе, физически хорошо координированного. Никита придерживался патриотических взглядов» (т. 15, л.д. 63).
Свидетель Ерзунов С.И.:
«С Никитой Тихоновым я познакомился в 1997 году, когда мы оба поступили на первый курс исторического факультета МГУ им. Ломоносова. В беседах мы постоянно обсуждали историю России, а также политическое положение России в настоящее время… В большой степени меня и Никиту интересовали националистические вопросы, мы неоднократно обсуждали дальнейшее политическое развитие России и как мы можем на него повлиять… Примерно на последнем курсе университета Никита рассказал, что он оказался в рядах националистической правой группировки “Объединенные бригады 88”, которая на тот момент была известна в правых кругах своими акциями “прямого действия”, а именно избиениями, нанесением побоев, а также и совершением убийств “неславян”. Как я понял, Никита познакомился на концерте с теми, кто входил в эту группировку, и через какое-то время тоже стал одним из ее членов. В это же время он сделал у себя на теле несколько татуировок, которые отражали его националистические взгляды[59], состоящие на тот момент в том, что он открыто в разговорах выражал свою нетерпимость к приезжим в Россию, “неславянам”, высказывал расистские идеи, был достаточно жесток в своих высказываниях на эту тему. Никита высказывал, что основным направлением не только его действий, но и всего националистического движения должна быть борьба с идеологическими оппнентами, то есть антифашистами, которые были известными людьми, “крупными фигурами”» (т. 15, л.д. 51).
59
Из последнего слова в суде подсудимой Евгении Хасис: «Я скажу, какие татуировки есть у Никиты на самом деле. Одна из них — это моряк на правой руке. Также есть эскизы к русским былинам. На груди — большое сердце. Никаких фашистских знамен, никаких нацистских орлов и прочей атрибутики у Никиты нет. Я знаю его тело полностью».