Чебурашка своими словами излагать не стал.
- Указ, - внушительно сообщил министр финансов, - экстренный. - Он раскатал свиток и, откашлявшись для солидности, приступил к оглашению:
- "Мы, Иоанн вдовий сын, Государь всея Руси, сопредельных присоединившихся и неприсоединившихся стран, повелеваем:
Первое. Винокурням царским "Огненного дракона тройного ромашкового" производить спешно и не мешкая в десять раз больше супротив прежнего".
- Спятил?!! - завопил Соловей. - Ты на улицу выйди, посмотри, что твой ромашковый натворил!
- Я еще не закончил, - ледяным тоном произнес министр финансов. "Второе. Мастерским стеклодувным приступить также спешно и не мешкая к изготовлению шкаликов расписных всевозможных форм и расцветок размером в десять раз меньше, а количеством в сто раз больше супротив прежнего.
Третье. Винокурням царским отпускать торговым людям русским шкалики "Огненного дракона тройного ромашкового" по цене в десять раз больше супротив прежней, а негоциантам да купечеству иноземному сии шкалики не отпускать вовсе.
Четвертое. Торговым людям разрешаем продавать "Огненный дракон тройной ромашковый" в любое время и в любом количестве всем людям русским, акромя купцов иноземных да негоциантов басурманских. А того, кто указ сей нарушит, вором объявлять да в разбойный приказ волочь. Али, еще лучше, сразу в суд, а то Горыныч последнее время скучать и худеть начал.
Подпись. Дата".
* * *
Все ошарашенно молчали.
- А ну дыхни! - неожиданно потребовал Иван.
- Я на работе не пью, - оскорбился Чебурашка. - Если, конечно, того не требует дело, - торопливо поправился он.
- Ежели обычный литр у нас четыре полушки, - задумчиво пробормотал воевода, что-то усиленно подсчитывая в уме, - то литр ромашковой принесет нам...
- Рубль. Полновесный золотой рубль! - Министра финансов просто распирало от гордости.
- Да кто ж ее покупать по такой цене будет? - неуверенно протянул Соловей.
- Бабы! - ответил министр. - Не веришь, выйди на улицу и посмотри!
- И все же намудрили вы с этим указом, - покачал головой Иван. - Ну, как по заветам папы жить начали, Руси, конечно, сильно полегчало. Рубли уже не серебряные, из чистого золота чеканим. Народ к нам потянулся, князья гонор поубавили. Первыми шапку ломают, под руку царскую просятся, но с каких это пор я стал царем неприсоединившихся стран? И с чего это я вдруг из Ивана в Иоанна превратился?
- А вот тут-то, царь-батюшка, собака и зарыта! - радостно сообщил ему Чебурашка. - Эликсиром чудесным, что папа нам подарил, мы в лягушачьи басурманские страны махонькую форточку прорубили, вона сколько посольств-то к нам понаехало. Шебуршатся, мельтешат, все формулу папы ищут, а эликсиром ромашковым...
- Мы окно прорубим, - сообразил воевода.
- Какое окно, - ахнул Соловей, наконец-то тоже въехавший в грандиозные планы Яги, - всю стену одним махом вышибем!
- А нас крышей случайно не придавит? - почесал затылок Никита Авдеевич.
- Не придавит, - задумчиво протянул Иван. Он потихоньку тоже начал вдохновляться этой грандиозной затеей.
Звеня цепями, с грохотом откинулась каменная панель, высунувшийся оттуда Федька замолотил по "кнопке".
- Ты че? - опешил Иван.
- Работает, - удивленно сообщил Федька, - а мы думали, сломалась. Митяй, крути назад, автомат в порядке!
- Стой! - гаркнул воевода. - Заказ царский сполнили?
- Обижаете, - донесся до них голос Митьки, - уж давно тут стоят.
- Вываливай, - решительно приказал Иван, - и пару чар добавь, вишь, нас уже четверо.
- Не извольте беспокоиться, Ваше Царское Величество! Все в лучшем виде будет. - На панель бухнулись четыре литровые бутыли и два расписных фужера. - С вас за сегодняшнее утро... - внутри "автомата" зашуршали бумажками, один рупь золотом, две гривны и полушка.
- Мы что, столько надегустировали сегодня? - удивленно спросил царь, глядя на воеводу.
- Да как обычно вроде, - пожал плечами Никита Авдеевич.
- Слушай, откуда такие цены? - возмутился царь, заглядывая в отверстие "автомата".
- Дык поставщик-то наш, кабатчик сволочь, про грамотку тайную прознал, вот и ломит теперь цену.
- Какую грамоту?
- Да ту, что вы после крестин Марьи-искусницы подписать изволили.
- Не подписывал я ничего, - набычился Иван.
- Дык вот она, грамотка-то... - Федька сунул под нос царю свиток.
Иван долго изучал неровную закорючку, выведенную явно нетрезвой, но, несомненно, царской рукой.
- О чем это? - Он протянул свиток министру финансов. - "Мы, Иван вдовий сын, царь, всея Руси, обязуемся поддерживать сухой закон и пить не более трех чар в день, дабы быть примером для народа своего. Подпись. Дата". Это кто ж мне такую фигню на подпись сунул? - грозно вопросил Иван, раздирая в клочки злосчастный указ.
- Василиса-матушка, - вздохнули присутствующие.
Обрывки указа взмыли в воздух и, слившись воедино, нырнули в окошко "автомата".
- Во попал!
Иван долго шарил по карманам, но выудить удалось лишь пару гривен.
- В долг поверишь? Завтра отдам. Слово царское даю.
- Что вы, Ваше Царское Величество?! - округлил глаза Федька. Бутылки молниеносно исчезли с "прилавка". - У меня сегодня ревизия, сам министр финансов придет!
- Да тут он рядом стоит!
- Тем более не дам!
- Тьфу! Авдеич, у тебя с собой чего есть?
Пришла очередь шарить по карманам воеводе. Глядя на него, полез туда же Соловей. Все, что наскребли, вывалили на стол. Суммарно набралось ровно рубль и полушка. Все вопросительно посмотрели на Чебурашку. Тот молча достал из портфеля чистый лист, перо, чернильницу, нацарапал пару строк, спокойно сгреб со стола добычу, ссыпал ее в свой карман и сунул бумагу в отверстие "автомата".
- Вот это другое дело, - облегченно выдохнули оттуда, выставляя обратно бутылки.
Воеводы и царь-батюшка озадаченно переглянулись. Чебурашка невозмутимо разлил тройной фиалковый по хрустальным фужерам.
- Ну, за удачу!
- За это стоит, - оживился Никита Авдеевич.
- Попомнят нас басурмане! А то ишь! "Русь сиволапая!"
- Мы им покажем, чем Русь пахнет!
- Тихо! Детали на тайном совете обсудим. Ну, с богом!
Не успели и глотнуть, как раздался звон аварийной сигнализации. Кто-то яростно дергал за веревку. Все дружно поперхнулись. Тройной фиалковый пошел не в то горло. Ароматное творение секретной лаборатории брызнуло во все стороны, окропляя одежды, стол и ковры. Государственные мужи дружно рванулись к охапке зеленой травы на столе и яростно заработали челюстями. Поздно. Дверь открылась. Все замерли. Такими их и застала Василиса: с выпученными глазами и торчащими изо ртов зелеными пучками мяты.