По мнению ОГПУ, основным лозунгом антисоветской агитации было противопоставление крестьян рабочему классу, против диктатуры пролетариата. Шла активная агитация за создание «крестьянских союзов» и на их основе крестьянской партии. Если в 1924 г. было зафиксировано 139 фактов агитации за крестьянские союзы, то в 1925 г. – 543, в 1926 г. – 1676, а в 1927 г. эта цифра возросла до 2312. В связи с тем, что население страны в большинстве своем было крестьянским, стал муссировался вопрос о создании всесоюзной крестьянской организации (партии), и, соответственно, встал вопрос о власти и смене диктатуры пролетариата на диктатуру крестьянства.
Одним из чрезвычайно действенных видов антисоветской агитации являлась деятельность, направленная на срыв налоговой политики. Это выражалось в призывах к широким слоям середнячества отказаться от приема окладных листов, внесения налога, сокрытия объектов обложения. По линии хлебозаготовок шла агитация за отказ вывоза хлеба до тех пор, пока не будут повышены цены, и др.
Другой формой агитации являлось распространение листовок, прокламаций и воззваний антисоветского содержания, принявшее значительный размах в 1927–1928 гг.
Помимо количественного роста изменилось и содержание листовок по сравнению с первыми годами НЭПа. Если раньше в них доминировала идеология бывших членов антисоветских партий и участников Белого движения, то в последующие годы большинство листовок стало отражать взгляды зажиточной части крестьянства. Наибольшее количество их распространялось в основных хлебопроизводящих районах, где сопротивление крестьянства хлебозаготовкам было особенно сильным на Украине, Северном Кавказе, в Поволжье и Сибири.
Если за 1926–1927 гг. было зафиксировано 246 случаев распространения антисоветских листовок, то за 1928 г. – 825. Их рост был связан с применением чрезвычайных мер к кулачеству, бойкотировавшему хлебозаготовки, и в связи с продовольственными затруднениями. Наблюдалась тенденция распространения листовок и лояльными советской власти элементами, которые становились на путь антисоветской деятельности из-за перегибов и извращений при проведении тех или иных кампаний в деревне. Это выражалось в разложении низовых партийных и советских аппаратов[48].
Крестьянство проявляло недовольство нарушением провозглашенных принципов НЭПа пережитками «военного коммунизма» и, естественно, сопротивлялось этому. Массовые выступления являлись наиболее острой формой антисоветской деятельности, и если до 1928 г. эти выступления носили скорее стихийный характер и отмечались как единичные случаи, то с переходом к развернутому наступлению на капиталистические элементы деревни количество массовых выступлений резко возрастает[49].
Из докладной записки информационного отдела ОГПУ об антисоветских проявлениях в деревне на 1 января 1928 г. следует, что если в 1924 г. фактов террора (убийства, избиения, ранения и т. д.) было зарегистрировано 339, в 1925 г. – 902, в 1926 г. – 711, в 1927 г. – 901. Террор особенно сильно был развит в Сибири, Украине и ДВК.
Сведения об объектах кулацкого террора за те же годы показывают, что террор направлялся главным образом против работников низового советского аппарата, членов ВКП(б) и ВЛКСМ. В 1927 г. в числе объектов террора работники низового советского аппарата составляли – 34,6 %, партийцы и комсомольцы – 29,2, селькоры – 3,1 %, прочий советский актив деревни – 33,1 %.
В связи с угрозой войны и ростом активности кулацко-зажиточных и антисоветских элементов деревни наблюдались случаи поджогов изб-читален, сельсоветов, ВИКов, клубов и т. п.
Террористические акты выражались в убийствах, попытках убийства, в угрозах (открытых и анонимных), в поджогах и прочее. Иногда угрозы террора носили массовый характер в виде угроз бедноте расправой на случай переворота. В значительной части террор применялся к лицам, в прошлом занимавшихся раскулачиванием, а впоследствии проводящим работу по ущемлению кулачества (налог, землеустройство, хлебозаготовки и пр.).
Циркуляр ОГПУ о борьбе с кулацким террором за август 1928 г. констатировал обострившуюся в деревне классовую борьбу, особенно во время сбора сельскохозяйственного налога, самообложения, хлебозаготовок и подготовки к перевыборной кампании.
Наряду с увеличением террористических актов росло также и т. н. «политическое хулиганство». Кулацкая молодежь деревни, антисоветский и уголовный элемент, поощряемый и руководимый кулачеством, выступал против культурно-просветительных организаций, срывая доклады, лекции, спектакли и т. д., выступая против активных комсомольцев, разгоняя ячейковые собрания, уничтожая избы-читальни и тем самым дополняя общую борьбу кулачества против советского актива.