– Вы уперлись лбом в стену. Но ведь выход, возможно, в самой неожиданной ситуации.
Компаньоны схватились за головы. Доктор почти слово в слово повторила то, что все время, как заведенный, повторял Д.Э. Саммерс.
– В неожиданной ситуации? О боже, в какой? – простонал он. – Вы же не понимаете, что говорите! Где она, эта ситуация? Я ищу ее двенадцать лет!
– Да, – тихо ответила доктор Бэнкс, – я плохо знаю ваши дела. Но я знаю, что когда вы чего-то не можете, не следует изводиться. Смиритесь, отойдите в сторону, и, возможно, какая-нибудь деталь повернется к вам с неожиданной стороны. Знаете, как головоломка.
– Головоломка, – медленно произнес Д.Э. Саммерс. – Головоломка… Вы сказали «головоломка»?
Тут в библиотеке повисло такое молчание, что доктор ощутила, как ей становится не по себе. Двое джентльменов сверлили друг друга пристальными взглядами.
– Так! – сказал М.Р. Маллоу тоном обреченного человека, и нервно засмеялся.
Д.Э. Саммерс посмотрел на доктора, почему-то бросил взгляд по сторонам, приоткрыл дверь и выглянул наружу. Не обнаружив в коридоре ничего, на что, по-видимому, очень рассчитывал, он вернулся в библиотеку, где еще раз произвел проверку, перегнувшись через подоконник, и, наконец, сел на свое место.
М.Р. наполнил его чашку.
– Ну, вот что, – сказал он. – Выпей кофейку, расслабься немного – и тебя ждет большая уборка.
Д.Э. кивнул.
– В медицинских целях, – добавил Дюк. – Удивительно, что мне самому не пришло в голову…
– Что у нас с делами? – перебил Джейк.
– Ничего, – кисло ответил М.Р. Маллоу. – Все, как ты говорил: сегодня, как вчера, а завтра – как сегодня. Закончил с «Ментолаксеном». А так – никаких событий. Если не считать, того что через десять дней день корпоративная вечеринка на «Форд Мотор».
– О господи.
– Да.
– Я бы согласился на вторую порку, только, чтобы не это.
– Я бы и сам согласился на что угодно, но, увы, сэр, этого никак нельзя. Придется нам ехать и плясать деревенские танцы.
– Это фигуральное выражение? – спросила доктор.
– Оно буквальное, – мрачно отозвались двое джентльменов.
– Форд любит деревенские танцы, – добавил Маллоу. – И не любит тех, кто их не любит.
– Ненавижу, – глухо выговорил его компаньон, – ненавижу.
Но он тут же взял себя в руки и сказал:
– Однако, у нас есть десять дней.
– Что, мистер Саммерс, – поинтересовалась доктор Бэнкс, – уже не так терзают мысли о бессмысленности существования?
– Нет. Не терзают.
Саммерс полез в карман брюк.
– Не курите, пожалуйста, – сказала доктор Бэнкс, не дожидаясь, пока он спросит позволения. Вы и так курите слишком много.
– К-какая же вы кобра, а!
– Потрясающая, – кивнул Маллоу. – Фантастическая. Невероятная! Компаньон, ты б сказал доктору спасибо, что ли.
– Убью, – пообещал Саммерс. – Обоих.
– Куда же вы денете трупы? – поинтересовалась доктор Бэнкс.
– Закопаю в саду под яблоней.
– Протестую. Желаю быть закопанной под ивой. «Ибо да воздастся каждому по делам его».
– Вот это как скажете, – задушевно произнес коммерсант. – Для вас я даже расстараюсь на хорошую яму.
Доктор подарила ему улыбку.
– Как мило с вашей стороны.
– Эй, на палубе! – возмутился Дюк. – А где же «спасибо, мисс Бэнкс»?
Доктор щурилась на огонь в камине, как будто ее вообще ничего не касалось. Лицо Д.Э. сделалось каменным и в комнате воцарилась пауза.
– Что ж, спасибо, мисс Бэнкс, – светским тоном произнес он, наконец.
– На здоровье, мистер Саммерс, – милостиво кивнула доктор.
– Кстати, – спохватился коммерсант, – сколько я вам должен?
– Двенадцать долларов, – не моргнув глазом, сообщила она.
Это было почти в три раза больше обычной платы за визит.
Д.Э. молча встал, подошел к бюро, вынул деньги.
– Дорого берете, – съязвил он, усаживаясь обратно.
– Пришлось повозиться, – парировала она и постучала костяшками пальцев по столешнице. – Мистер Маллоу, может быть, вы вылезете из-под стола и присоединитесь к нам? Или вам там больше нравится?
Дюк уже рыдал, мотая головой.
– Да у вас и правда истерика, – голос доктора звучал озабоченно. – Угостить вас успокоительным?
– Угостите! – простонал Маллоу, утирая слезы и выбираясь. – Ой, мама, не могу!
Саммерс фыркнул.
– Панихида отменяется, – сказал он. – Ладно. Примем, сэр, все, что нам уготовлено. Уготовившие сами виноваты.