Вызывая псевдо-Лукиных на очередной допрос, следователь, капитан милиции Махмудов, не только знал, с кем имеет дело, но и располагал неопровержимыми доказательствами виновности подследственного в целом ряде преступлений.
— У вас есть, что сказать следствию?
— Нет.
— Ну что ж, — следователь достал из пачки «Примы» сигарету, закурил. — В таком случае говорить буду я. Вы надеетесь на отсутствие улик, так ведь? В квартире Кравчук-Калиновской вы и в самом деле действовали очень осмотрительно. Но улики все же есть. Вот снимок отпечатков большого и указательного пальцев правой руки, оставленных вами на внутренней задвижке двери в доме Кравчук-Калиновской. А это — заключение дактилоскопической экспертизы о том, что отпечатки пальцев принадлежат именно вам. Говорить дальше?
Преступник молчал.
— Продолжаю. Вот документ из лагеря, где вы отбывали срок наказания и откуда вам удалось бежать 29 мая нынешнего года. Хотите взглянуть?
Лже-Лукиных отрицательно качнул головой.
— Ну что ж, идем дальше. Вот копия заявления гражданина Лукиных Егора Петровича о похищении у него паспорта и энной суммы денег. А здесь копии с объяснения некоего Крамера Якова Михайловича и с трудового соглашения, где красуется ваша собственноручная подпись. Растяпа-снабженец не удосужился даже сличить подписи в паспорте и на трудовом соглашении. Довольно или еще?
Махмудов сделал выжидающую паузу.
— Тогда продолжаем. В начале этого месяца в международном вагоне поезда «Владивосток-Москва» было совершено убийство с целью ограбления. Убита женщина. Проводник мельком видел мужчину, который сошел из соседнего вагона на одной из станций. Происходило это ночью, и разглядеть мужчину как следует проводник не смог, хотя тот и показался ему подозрительным.
На рассвете близ станции Филимонова машинист применил экстренное торможение, заметив впереди на рельсах упавший телеграфный столб. Тогда-то, проверяя, не пострадал ли кто из пассажиров, проводник международного вагона и обнаружил убитую вами женщину…
Впервые за все время преступник поднял голову и взглянул следователю в лицо.
— Да, убитую вами, — повторил Махмудов. — Вот фотографии отпечатков ваших пальцев на стакане и бутылке из-под коньяка, которые были обнаружены в купе убитой. А это отпечатки ваших пальцев на дверной ручке купе. Как видите, они сохранились лучше. Знаете, почему? Потому что руки у вас были выпачканы в крови. В крови убитой вами женщины. Махмудов затянулся в последний раз и загасил окурок о пепельницу. Так обстоят ваши дела, «Вампир». Да, и еще один штрих, имеющий отношение к ограблению Кравчук-Калиновской. Вас в этот день видели на улице Кафанова. И знаете, кто видел? Я. Я вышел из четырнадцатого отделения милиции и сел в машину. А вы стояли на противоположной стороне улицы. Будете отрицать?
— Нет, — хрипло выдавил из себя преступник.
— Ну, вот и отлично. А теперь выкладывайте, к кому вы поехали в Келес.
КОЛЬЕ С БРИЛЛИАНТАМИ
Конец июня 1952 года выдался необычайно знойным. По улице «Правды Востока» вдоль длинного ряда расположенных под навесом магазинов шел гражданин, одетый не по сезону в серый шерстяной костюм и такого же цвета шляпу, через руку перекинут габардиновый макинтош. Элегантно одетая женщина средних лет окинула его удивленным взглядом, отметив про себя, что человек этот явно приезжий, по-видимому, откуда-то с севера, и невольно улыбнулась, глядя на его залитое потом лицо. Мужчина встретился с ней взглядом и смущенно улыбнулся в ответ.
— Извините, — обратился он к женщине, — не подскажете, где здесь «Золотоскупка»?
— На улице Карла Маркса, рядом с ювелирным магазином.
— А это далеко!
— Три минуты ходьбы. Сверните на улицу Кирова.
— Впрочем, я тоже иду в ту сторону, могу показать.
— Буду вам очень признателен, — облегченно вздохнул мужчина.
Они вышли из-под навеса и направились к улице Кирова.
— Издалека приехали? — поинтересовалась попутчица.
— Из Сибири, — Мужчина достал из кармана платок и промокнул им лоб. — Проездом.
— И куда, если не секрет.
— В Тахиаташ. Я инженер-строитель, получил новое назначение.
— В Тахиаташ? — разочарованно переспросила женщина.
— Да, — кивнул попутчик. — А что?
— Нет-нет ничего, — спохватилась она.
— Вам не доводилось бывать в тех краях?
— Не доводилось. Но, как бы вам объяснить…
— Глухомань, — понимающе усмехнулся инженер. — Нам с женой не привыкать. Такая уж у меня профессия.