— Конечно, мадам.
— Полагаю, мистера Бретта там нет?
— Нет, мадам.
— Благодарю вас, — сказала Кэтрин и повесила трубку.
Обернувшись, она увидела, что Уильям стоит позади, засунув руки в карманы. В ее голове пронеслась мысль: «Ни один человек, знавший его мальчиком, не смог бы и сейчас ошибиться и принять его за кого-то другого».
— Сомс все еще там? — спросил он. — Думаешь, он переживет шок от встречи со мной?
Кэтрин подошла к мужу и мягко взяла его под руку.
— Тебе не кажется, что нам стоит сначала им рассказать?
Уильям ответил твердым, серьезным взглядом:
— Нет, не кажется. Думаю, мы справимся с этим потрясением.
Примерно через полчаса в доме раздался звонок Сильвии. Голос у нее был такой же милый, как и она сама, но сейчас в нем звучали какие-то странные нотки.
— Это Кэтрин? Сомс сказал, что ты звонила из Седар-хауса.
— Ты совершенно права, дорогая.
— Я не в Эвендоне. Я бы ни за что туда не поехала. Джоко и я сейчас в Хантингли, у его родителей. Сомс позвонил и сказал, что ты собираешься приехать на ленч, и спросил, не приедем ли мы. Конечно, папа велел ему это сделать, и я просто хотела узнать, правду ли он сказал. Ты действительно собираешься туда на ленч? Или это просто ловушка, чтобы нас туда затащить?
Кэтрин почувствовала себя немного сбитой с толку.
— Я ничего не знаю о ленче. Видишь ли, кое-что случилось, и я должна по этому поводу повидать Сирила. А потом… Ну, зависит от обстоятельств.
В голосе Сильвии бешенство зазвучало сильнее:
— Значит, ты слышала! Ну не отвратительно ли это! Папа хотел, чтобы мы приехали на выходные и встретились с ней, но я решительно отказалась.
— Сильвия, все это какая-то бессмыслица. Я не уверена, что мы говорим об одном и том же. С кем вы должны были встретиться?
В трубке раздалось сердитое всхлипывание:
— С этой мерзкой теткой Джонс! Он на ней женился!
— Нет! — воскликнула Кэтрин, резко втянув воздух.
В двадцати пяти милях от нее Сильвия топнула ногой:
— Да, женился! Он вчера вечером нам позвонил, чтобы об этом сообщить. Он так нервничал, что еле смог это выговорить, и я не удивляюсь. Я все повторяла «Нет!», как и ты, а он опять и опять твердил это! А потом он позвал нас с Джоко на уик-энд, и я ответила: «Ни за что!», — так и сказала, и бросила трубку. Так что теперь он заставляет Сомса звонить и приманивать нас словами, будто ты собираешься на ленч. И я просто решила выяснить, правда ли это. Потому что это все могут быть папины хитрости, а может быть, это Сомс пытается устроить примирение — он ведь горой стоит за крепкий семейный очаг! Так что же? Джоко не понимает, какой толк ссориться с отцом, даже если он женился на собственной секретарше. И его родители то же самое говорят. Ну, ты знаешь таких людей, для них главное — мир и спокойствие. И, конечно, они — замечательные свекор и свекровь. Но я не собираюсь в одиночку сражаться с этой Джонс! Джоко не считается. Мне нужна женская поддержка, так что ты должна там быть, а то я ни за что не останусь. Au revoir, мой ангел — но если ты туда не приедешь, я превращусь в дьявола! И никогда в жизни не буду с тобой разговаривать.
К концу разговора Уильям уже практически стал его участником: он подошел и положил подбородок на плечо Кэтрин, подбираясь ухом поближе к трубке. Когда жена повесила трубку, он отстранился — глаза его смеялись.
— Да, что уж остается неизменным в этом мире, так это Сильвия! Джоко был славным парнем. Какой же он теперь?
— Думаю, очень хороший. Они божественно счастливы. Ты слышал, что сказала Сильвия?
— Большую часть — что-то насчет Сирила и мисс Джонс.
— Уильям, он на ней женился!
Уильям присвистнул.
— Боже! Что же, думаю, он уже за это поплатился.
Кэтрин почему-то охватил легкий озноб. Сирил и Мэвис Джонс… Поженились… Теперь… Почему? Или не было никакой причины? Какая здесь может быть причина?
Уильям быстро проговорил:
— Не делай такого лица, я этого не потерплю. — Взяв ее за подбородок, он притянул ее к себе и поцеловал. — Слышишь, не потерплю, даже из-за пятидесяти тысяч Сирилов и миллиона Мэвис Джонс!
Кэтрин не смогла удержаться от смеха:
— Дорогой, какая ужасная перспектива!
Глава 32
Эвендон был свадебным подарком Сирилу Эверзли от его тестя, покойного Альфреда Шеррингэма Апджона. Этот человек, скопив несообразно огромное состояние, решил, что его дочери и единственной наследнице будет лучше без него. Поэтому, подарив ее мужу, как он выразился, «земельную собственность, достойную джентльмена» и завещав под опеку вполне удовлетворительную сумму для Сильвии, он провел остаток дней, возводя приюты для стариков и детские дома. А так как мистер Апджон всегда был уверен в собственной правоте, то у него ни разу не возникло и тени сомнения в разумности предпринимаемых действий. Он лишь испытал сожаление, когда в его строительные планы вмешалась война. В начале сорок пятого мистер Апджон погиб в результате прямого удара во время бомбежки. Но теперь доверенные лица могли продолжать запланированную им работу. Мэвис Джонс всегда была невысокого мнения об Альфреде и считала, что его следовало бы объявить умалишенным и поместить под строгое наблюдение, но она научилась не высказывать этого мнения при Сириле.
Автомобиль Уильяма и Кэтрин въехал в ворота и повторил все изгибы и повороты подъездной аллеи. Над их головами темнели лишенные листьев макушки деревьев. Зимние коричневые и серые цвета парка нарушали тут и там вкрапления вечнозеленых растений. Попадались и сверкающие заросли падубов, и даже ягоды кое-где еще льнули к их ветвям. Дом, окруженный террасами, стоял на возвышенности. Он был вполне современным — не столь большим, чтобы держать целый штат слуг, которые бы постоянно крутились под ногами, но зато очень удобно спланированным.
В ожидании, пока Сомс откроет дверь, Кэтрин испытывала сильное желание оказаться где-нибудь в другом месте. Она боялась. И одной из причин ее страха был Сирил. Мэвис узнала Уильяма, это точно. И сказала Сирилу… А это точно? Мог ли Сирил знать, что Уильям жив, и ничего не Предпринимать? Кто-то, прознавший, что Уильям жив, пытался что-то сделать — с мистером Дэвисом… Мистером Таттлкомбом… Уильямом… И машиной Уильяма. Этим человеком не мог быть Сирил. Кэтрин знала его всю жизнь. Он не был твердым, жестоким, беспощадным. Он плыл по течению — рассеянно и мечтательно. Выбрал позицию наименьшего сопротивления. А отчаянное разрубание гордиева узла — не для него.
Дверь распахнулась. На пороге показался Сомс, тут же потерявший всю свою выправку. Задыхаясь, он прошептал: «Мистер Уильям!» и замолчал, лишь открывая и закрывая рот, словно рыба, вытащенная из воды. Потом повторил сдавленно: «Мистер Уильям!»
Уильям похлопал его по плечу.
— Держитесь, Сомс! Я настоящий. Слушайте, вам лучше на минутку присесть. Где мистер Сирил?
Сомс, опираясь на стул, к которому его подвели, пытался справиться с удушьем.
— В рабочей комнате… — проговорил он. Потом добавил: — Я в порядке, мистер Уильям. Это просто… шок… как вы бы выразились.
Уильям подтолкнул его, заставив сесть.
— Сидите здесь. А мы пойдем и разыщем его.
Но Сомс уже снова пытался встать. Он протянул руку Кэтрин, и она сжала ее.
— Если позволите, мадам… Я так рад… Как я рад…
Сирил Эверзли сидел в рабочей комнате в одиночестве, стараясь как можно дальше скрыться от проблем, нависших над ним в эти выходные. Не важно, работаете вы в комнате с таким названием или нет, но с незапамятных времен кабинет считался личной территорией хозяина дома, куда женщины допускались лишь с его согласия. А если к тому же мужчина отгораживался от окружающего мира кучей воскресных газет, все это выглядело даже выразительнее, чем вывешенная на дверях табличка «Вход воспрещен!». Сирил, однако, совершенно не надеялся, что это сработает. Мэвис столько лет свободно входила в его личный кабинет в офисе, что ей вряд ли придет в голову принять сей намек на свой счет. А Сильвия — да разве он когда-нибудь бывал против ее общества? Так что она войдет и устроит сцену. Мэвис одну уже устроила. Одну! Если бы это было так! Это слово можно употребить, только если считать сегодняшнюю И сцену продолжением вчерашней.