Я стояла и в ужасе смотрела на отца, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Стоит мне расплакаться, как он поймет, что сломал меня и я подчинюсь его воле. Внезапно распахнулась неплотно прикрытая дверь и раздался громкий требовательный голос.
— Что здесь происходит? Мира, тебе нужна помощь? — окинув взглядом комнату и остановившись на сжимающией мой локоть руке отца, спросил вошедший Ромас.
Я одновременно испытала облегчение от подоспевшей помощи и еще большее напряжение от ситуации, в которой оказалась. Все было готово вот-вот вскрыться, и я не представляла, как отреагирует Ромас на открывшуюся ему обо мне информацию. Но и препятствовать этому не могла.
— А ты еще кто такой? И почему так бесцеремонно позволяешь себе войти в комнату моей дочери? — прошипел отец, повернувшись к двери.
— Дочери? Вот, значит, как, — вопросительно изогнул бровь сыскарь. — Что же, позвольте представиться. Ромас Дэвис, сыскарь городской управы. И заодно начальник Миры. А вот кто такой вы? И будьте любезны отпустить руку дочери, вы делаете ей больно.
— Да как ты смеешь, щенок, указывать мне, что делать с собственной дочерью? Я господин Лоресский, барон Легодской Части. Будет мне еще указывать простолюдин, как поступать со своей семьей!
— Барон, значит, — Ромас взглянул на меня потяжелевшим взглядом, заставив отвести глаза. — В таком случае вы должны иметь достаточно хорошее воспитание, чтобы иметь представление о том, как положено себя вести в общественном месте. А дом житья управы таковым и является, поскольку под его крышей находится много не связанных родственными связями людей. А вы своими криками привлекаете ненужное внимание и нарушаете общественный порядок.
Отец задохнулся от возмущения и, выпустив мою ощутимо ноющую руку, стал хватать ртом воздух.
— Немедленно выйди вон, щенок! Или ты пожалеешь о том, что посмел вмешаться, — начал говорить отец.
— Господин Лоресский, не стоит сыпать пустыми угрозами, — с ледяным спокойствием перебил сыскарь. — К вашему сожалению, в Моранской части вы не имеете такого авторитета и прав, как в Легодской. А я здесь являюсь представителем городской власти. И, поверьте, в вопросах правопорядка осведомлен лучше вашего, и имею определенные полномочия. Даже благородные должны считаться с законами, тем более в Моране. Поэтому попрошу вас взять себя в руки и вести себя, как должно. И если вы не способны спокойно разговарить, покиньте данное место. Во избежание последствий.
На несколько мгновений в комнате повисла напряженная тишина и мужчины мерились взглядами. Я стояла, замерев на месте и стараясь не шелохнуться. Но вот отец прошептал себе под нос проклятие и удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Я, не веря своему счастью, позволила себе громко выдохнуть. И тут же об этом пожалела, распятая прищуренным взглядом зеленых глаз.
— Значит, у тебя нет семьи? И ты никому не нужна? Мира Эльвис, ставшая вдруг Лоресской? Имя-то хоть настоящее? — прозвучала гневная отповедь.
Я удрученно молчала, не пытаясь объяснить хоть что-то, ожидая, когда Ромас выговорится.
— Молчишь? Понятно, имя тоже не твое значит, — расходился еще больше сыскарь. — То есть помимо лжи ты еще и подделала документы. Прекрасно!
— Документы настоящие, — пискнула, в попытке успокоить мужчину.
Но Ромас не был готов меня услышать.
— Знаешь, Мира, своим поступком ты только в очередной раз подтвердила мою правоту. Никому из благородных нельзя верить. Вы лжете при каждой возможности, заботясь лишь о собственном интересе. И чем невиннее кажется человек, тем легче ему сходит с рук подлость и ложь. А ведь я в тебя… поверил. Что ты станешь для меня кем-то незаменимым. Считал искренней, доброй и честной. Но видимо я глубоко ошибался. Ты просто-напросто скрывающаяся за невинной внешностью лгунья.
Обидные слова меня ранили, и так и не пролившиеся при отце слезы медленно потекли по моим щекам. Ромас, выдохнув, взглянул на меня и взял себя в руки, безэмоционально закончив.
- Думаю ты и сама прекрасно понимаешь, что в новом свете наши отношения не смогут оставаться такими, как раньше. Я не хочу поднимать в управе шумиху. В том числе и потому, что не хочу выглядеть идиотом, поверившим обманщице. Но я считаю, что мы больше не сможем работать вместе и в управе тебе не место. Я не смогу тебе доверять, а без этого совместная служба невозможна. Думаю тебе стоит подыскать для себя новое место.