Эпилог
Пару дней не утихала шумиха вокруг новых открывшихся обстоятельств гибели Кевина Мириса. Городские газеты всячески смаковали эту новость, добавляя все новые детали и подробности, а порог городской управы оббивали все желающие взять интервью у участников громкого дела. Благо сыскари умели выдворять наглых писак без особых церемоний. Мы с Ромасом сидели в кабинете и заполняли последние отчеты, касающиеся дела, когда раздался очередной стук в дверь.
— Да сколько же можно! Как эти назойливые газетчики проникают в управу, — простонал Ромас, вставая и направляясь к двери, чтобы выдворить очередного лазутчика.
Однако на этот раз предположение оказалось неверным, и когда сыскарь распахнул дверь, на пороге оказалась Нейли Трис.
— Светлого дня, господа сыскари! — поздоровалась девушка. — Я не отниму у вас много времени. Я слышала, чем закончилось дело Кевина. Весь город только обэтом и говорит. Хорошо, что истинный виновник ответит за свой поступок. Мне бы не хотелось, чтобы убийца Кевина разгуливал по городу и жил в свое удовольствие. Хотя в какой-то мере я теперь понимаю поступок Лорены, любая мать готова пожертвовать собой, чтобы спасти своего ребенка. Даже если и от заслуженного наказания. Простите, я отвлеклась. Я не поэтому же к вам пришла. Вот, Мира, это вам.
На стол перед удивленной мной Нейли поставила внушительных размеров корзинку со свежайшей ароматной выпечкой, отчего рот непроизвольно стал наполняться слюной.
— Спасибо большое, но зачем? — спросила озадаченно.
— Это не купленное, не подумайте, сама приготовила, по собственному рецепту. Такого нигде больше не попробуете, — пояснила девушка. — За вашу помощь и наш последний разговор. Он помог мне взглянуть на ситуацию с другой стороны. Я долго обо всем думала, и решила поступить так, как вы подсказали. Если получится доказать родство Кристофа и Кевина и таким образом вступить в наследование, пусть к совершеннолетию у моего мальчика будет хоть что-то. А после, будучи взрослым, уже он сам решит, стоит ли оставлять это себе или распорядиться тем, что осталось от отца, по-другому.
— Очень мудрое решение, — похвалил девушку Ромас, поняв суть разговора, и задумчиво глянул на меня.
— Да, теперь буду воплощать это в жизнь, — слегка улыбнулась Нейли. — Пусть о Кевине останется хотя бы такая память.
— Я в скором времени закончу прибор, о котором говорила, и, возможно, смогу вам помочь с установлением родства, — пояснила я и спешно добавила специально для сыскаря. — Естественно, если он будет работать должным образом и после проверки будет заверен.
— Спасибо, тогда я вскоре зайду снова, — поблагодарила перед уходом Нейли.
— Значит и здесь ты успела отметиться и помочь, — прокомментировал Ромас, когда мы вновь остались вдвоем.
— Да, я помню, что это не вписывается в службу управы, — передернула я плечом. — Но я считаю, что управа не только должна следить за соблюдением законов, но и помогать людям в трудные времена. Хотя возможно ты со мной и не согласен.
— Я давно хотел с тобой поговорить, — начал Ромас.
Нас прервал громкий стук в дверь и показавшаяся в проеме голова посыльного.
— Письмо для госпожи Эльвис.
— Да, это я. Спасибо.
На стол передо мной лег конверт со штампом городской палаты и молодой человек удалился.
— А это еще что такое? — заинтересовался Ромас и подошел ближе ко мне.
— Пока не знаю, — ответила, вынимая письмо из конверта.
“Госпожа Эльвис, я уточнил информацию касательно места специалиста на предприятие по изготовлению приборов. Предложение актуально, и если вы согласны на переход, сообщите мне в кратчайший срок, чтобы все оформить должным образом. Господин Лок.”
— Вот, значит, как, — напряженно проговорил Ромас, бесцеремонно перегнувшийся и прочитавший мое письмо. — Специалист по изготовлению приборов. Считаешь там для тебя более подходящее место, чем здесь?
Странно, что меня не раздражает его привычка читать адресованные мне письма.
— Да, похоже все-таки ты избавишься от моей назойливой компании, — попыталась нервно улыбнуться, делая вид, что счастлива открывшейся перспективе.
— А если я не хочу избавляться от твоей компании? — серьезно проговорил Ромас.
— Но ты сам говорил, что мы не сможем вместе работать, — выпалила, замерев. — И что не сможешь мне доверять.
Ромас долго смотрел на меня и, наконец, нервно взъерошив рукой волосы, заговорил.
— Мира, прости меня. Я вспылил. Был зол, рассержен, обижен. Все сразу. Потому что я стал тебе доверять, а ты мне, выходит, нет, раз не пришла и не рассказала свою историю. Не попросила помощи. Вот и наговорил лишнего. И не позволял себе это признать. Я не хочу чтобы ты уходила из управы. И я давно тебе доверяю.