— Почему не ушла? Ты понимаешь, к кому в руки попала? Назови причину, почему ты ещё тут?
— Потому что никто не хотел меня, как ты. Достаточно веская причина?
— Более чем, — я коснулся её губ и добавил: — Сейчас мы едем к врачу, потом к тебе, потом в магазин и ко мне. Я дико голоден. И сегодня на ужин я ем девственниц.
— Праздничный ужин в День независимости? — Несси улыбнулась так очаровательно и искренне, что я схватил её за руку и крепко сжал, ужаснувшись мелькнувшей мысли.
— Несси, забудь о независимости. Само слово это выбрось из головы. Я давал тебе шанс уйти. Два раза. Для меня это слишком много. Ты им не воспользовалась. Теперь всё. Отныне, лохнесси, ты — моё пятиразовое питание.
Я потянул девушку за собой в машину. Устроившись на переднем сиденье, она смотрела в окно, пока я продирался сквозь город через осточертевшие пробки в клинику.
— Несси, расскажи мне… — протянул руку и залез ей под платье, коснувшись голой плоти.
Девушка повернулась ко мне.
— Что именно рассказать?
— Он всегда был таким? — Я пошевелил пальцем, оглаживая клитор и нажимая на него. Несси сдвинула плотнее ноги, но мне подумалось, что от этого она только ярче чувствует. — Когда ты стала мастурбировать? — Я поймал смущённый взгляд девчонки и улыбнулся ей. — Этим все занимаются. Я в двенадцать лет испытал первый осознанный оргазм.
Моя откровенность вместе с пониманием, что я не отстану, заставили её вздохнуть и сдавленно признаться:
— А я в семь лет. Правда, я тогда не знала, как это называется.
— Как это было?
— Я переела сладкого и… там… где ты шаришь рукой, всё обсыпало диатезом. Очень чесалось…
— Понятно. Дотёрла до того, что кончила, и тебе понравилось.
— Да.
— У меня всё было проще: я подглядывал за матерью, как она делает минет и дрочит любовнику. Стал следить за их встречами, пристрастился мастурбировать. Ещё не было тринадцати, потерял невинность со старшеклассницей. Она тогда сказала, что мой член больше, чем у её ровесников, и трахались мы каждый день. Она мне и отсосала первый раз, я чуть с ума от счастья не сошёл. И второй. И ещё полтыщи раз — я её буквально преследовал. И кончал очень быстро. Она всё время боялась, что за совращение попадётся, только совращал её я, — улыбнулся, вспоминая легкодоступную Аню.
— А говорят, что ранние мальчики перестают расти.
Я рассмеялся.
— Глупости говорят. У меня большой, и я большой. А ты маленькая. Тебя крутить можно, как угодно… — Я не переставал трогать её, чувствуя, как от откровенных разговоров и ласки она расслабилась и чуть раздвинула ножки. — Ты уже представила, как я буду тебя трахать? Держать на руках на весу и насаживать на член… — Несси, должно быть, залилась румянцем, судя по снова потемневшим щекам. А я добавил ей краски: — Порно смотришь?
— Н-нет…
— Да — по глазам вижу. Порно смотрят все, только стесняются это признавать. Ты наверняка искала кого-то с такой же особенностью. Я видел в порно-роликах таких, как ты, но не думал, что встречу когда-нибудь. Расскажешь, как представляла себя с мужчиной? Как он ласкал и трахал тебя в фантазиях? Я воплощу любые, Несси.
— Никита… — несмело начала девушка, — у меня нет страховки… Может, не надо к врачу? У меня не болит ничего. Только ощущение странное, будто дыра там, — девушке явно было неуютно, и она попыталась перевести разговор на более безопасную тему.
— Отказать. Сдашь анализы. Да и пусть посмотрит, не повредил ли я тебя. И дети мне не нужны… — от одного слова «дети» по спине покатился холодный пот. — Так что не думай манипулировать беременностью. Её и не будет — я позабочусь. А если вдруг — побежишь на аборт как миленькая. Хорошо запомнила?
Она кивнула. Я не стал больше расспрашивать ни о чём — времени впереди ещё много, всё успеется. Главное — девочка теперь моя. Пусть её ко мне привяжут деньги — этого добра полно.
Больше мучил вопрос: лишить её комплекса неполноценности и наслаждаться развратной Несси, или, наоборот — поддерживать его в ней, вбить в голову, что это только я такой извращенец — я и не скрывал — и только мне нравится её торчащий, как член, огромный клитор.
Хотя… Одно другому не помешает…
В клинику поблизости от моей квартиры на Пятой Авеню мы приехали только через час: празднование Дня независимости затруднило движение.
Рассел — ещё один мой друг и врач, принимал пациента. Я усадил Несси в кресло в холле напротив его приёмной и держал руку на её плече — почему-то опасаясь, что девушка сбежит. Но она сидела немного напряжённая, но не предпринимая попыток ускользнуть.