я должен кого-нибудь трахнуть. Или спятить.
США, Нью-Йорк
— Так это твой миллиардерчик поджарился?! — воскликнула Стэйра, и я еще не успела ничего ответить, как она неприятно ошарашила: — Неплохо ты девственность пристроила, подруга! А я-то всё думала, что ты из себя недотрогу ломаешь, а оно вон что!
— Стэйра! — воскликнула я, пытаясь пресечь её желчное словоизлияние, хватаясь за виски и на несколько секунд прикрывая глаза — перед ними от того, что несла девушка, сначала полетели чёрные мухи, а потом всё вдруг закрутилось. Мне до тошноты стало плохо от её слов, я сглотнула и с трудом пропихнула из вмиг пересохшего рта: — Что ты такое говоришь…
— А что я не так говорю, а?! Gold digging whore![5] Месяц покувыркалась с богатеньким — и в шоколаде! Кафе, вон, отхватила! На кой оно тебе вообще сдалось?! Нашлась тут золотая писька! У меня просто нет слов, какая ты лживая шлюха!..
У меня тоже не было слов. Мне бы что-то сказать, но я словно онемела с ног до языка, только тошнота бурлила на подступах к горлу.
О, флаг Америки! Если бы я только могла предположить, что подруга окажется такой мелочной завистливой дрянью! Уже тихо радовалась, что не сказала ей о своей беременности и что Никита жив — Джейкоб строго-настрого запретил об этом даже думать. И про счёт на пять миллионов и дом утаила — как кто свыше отвёл. Но я не говорила и о том, кто мне отдал кафе — Стэйра сама додумала.
— …Слу-у-ушай, дорогая! Так это ж золотое дно! — никак не могла она успокоиться. — Ты только представь, как на его смерти можно заработать! Я так и вижу громкие заголовки: «Последний любовный полёт миллиардера!» или «Как Никита Соломат девственность покупал», а ещё лучше «Накрылся золотой пиздой!» ил…
Я сама не поняла, как впечатала в её лицо с размаху ладонь, аж самой от хлёсткого удара обожгло руку. Стэйра как-то странно хрюкнула, словно подавилась словами, и вылупилась на меня в шоке. А я испугалась своей с ней откровенности и злилась на себя, что выложила подробности наших с Никитой отношений. Это ужасно некрасиво, а из-за того, что он не среднестатистический американец, а человек, за которым ревностно следит пресса, тем более сейчас, когда делали инфоповод из всего, что с ним связано — это совсем плохо.
О, флаг Америки! Да за что мне всё это?! Какая же я глупая курица!
Жизнь просто слетела с катушек, будто вместе с «Голубем» сгорела моя удача. Наверное, стоило остаться до конца своих дней в психушке, судьба уже вычеркнула меня из своего списка и никакие не то что блага, а просто спокойные моменты мне уже не полагались. Она уже разлиновала чистый лист для кого-то другого и теперь мстит за то, что снова живу.
— Только попробуй это сделать! — процедила яростно сквозь зубы, сунув Стэйре в лицо фак. — И я тебе такую жизнь устрою, что Земля адом покажется. Поняла?! — почти выплюнула, наклонившись и едва не касаясь своим носом её.
Она оттолкнула меня и окинула прищуренным взглядом, от которого под кожей медленно пополз озноб нехорошего предчувствия:
— Да пошла ты! Целка бриллиантовая!
Она развернулась на каблучках и, всё ещё прижимая к щеке ладошку, пошла прочь.
Я потрясла своей ушибленной рукой — она горела огнём. Нетрудно представить, что чувствовала Стэйра. Я зло усмехнулась — похоже, у неё вылезет синяк на пол-лица. Быстро зашагала из Парка Вашингтон-сквер, где мы прогуливались, пока я ей исповедовалась, и вошла в кафе.
Управляющий с мученическим видом что-то пытался объяснить разгневанному гостю. И просиял, как только увидел меня:
— Мисс Тенесси! Вот я говорил — нет у человека наличных, а у нас нет договора эквайрингового обслуживания…
— За счёт заведения, — перебила я мужчину и кивнула недовольному гостю, стоявшему с кредиткой в руке. — Прошу простить за временные неудобства. Выберите напиток в подарок или можете взять еду на вынос — бесплатно, в качестве комплимента от заведения. — Перевела взгляд на управляющего — он раздражал меня ещё с того дня, как я пришла сюда перед роковым полётом «Голубя». Какой-то излишне суетливый, услужливый, а эти его истерики с наездами вообще оставляли двойственное впечатление, будто ему есть что скрывать. В голову пришла мысль, что Никита был прав, когда сказал, что его нужно уволить в первую очередь. Я повернулась в зал — гостей сидело около десяти человек, лишь пара мужчин что-то выпивали, остальные с бизнес-ланчем. Громко три раза хлопнула в ладоши и громко объявила: — Прошу минуточку внимания! Всё, что сейчас у вас на столах — за счёт заведения! Прошу побыстрее закончить ланч — кафе закрывается! — и повернулась к управляющему: — Принесите мне на последний столик все просроченные договора. Будем разбираться…