Мы должны были спешить. Новая преступная акция фашистской Германии в Западной Европе – захват ею не только малых стран, но и Франции – не могла не вызывать у нас чувства повышенной настороженности. Мы должны были учитывать, что Германия подчинила себе почти весь промышленный комплекс Европы, ее военный потенциал значительно усилился, а ее агрессивные аппетиты возросли. Угроза фашистского нападения на Советский Союз стала более реальной.
Поэтому все мы с глубоким одобрением отнеслись к мероприятиям Коммунистической партии, направленным на максимальное развитие оборонной промышленности, на ускорение технического перевооружения армии и флота, дальнейшее укрепление их боеготовности. Особая забота была проявлена о главных отраслях оборонной промышленности: авиационной, танковой, судостроительной, артиллерийской. Огромное внимание партии к оборонной промышленности показывает, к примеру, то, что Политбюро обязало директоров самолетостроительных и авиамоторных заводов постоянно сообщать в ЦК о количестве выпущенной продукции. Каждый день стал измеряться тем, что было сделано для укрепления безопасности страны. В результате, лишь за 1940 год было достигнуто многое. Достаточно сказать, что количество дивизий увеличилось с осени 1939 года к 1941 году более чем в два раза, а число авиационных полков к июню 1941 года в сравнении с началом 1939 года возросло на 4/5. Формировались танковые бригады для непосредственной поддержки пехоты. Вся наша система оперативной и боевой подготовки стала больше учитывать требования военного времени.
Усиливалась партийно-политическая работа. Воины с удовлетворением встретили новое пополнение кадров политработников по партийной мобилизации. В 1939–1940 годах ЦК партии направил на партийно-политическую работу в армию и на флот 5,5 тыс. коммунистов, а в июне 1941 года еще 3,7 тыс.
Важное значение в укреплении безопасности советских рубежей имело воссоединение западных областей Белоруссии с БССР и западных областей Украины и Северной Буковины с УССР, восстановление Советской власти в Латвии, Литве, Эстонии, и вхождение их в состав Союза ССР, освобождение и возвращение в братскую семью народов Советского Союза трудящихся Бессарабии. Эти исторические акты, имевшие большое политическое и социальное значение для судеб социалистической Родины в целом, вместе с тем позволили отодвинуть наши государственные границы на 250–350 км. Но нужно признать, что наши новые границы поставили и ряд трудных проблем в области укрепления безопасности, которые, к сожалению, к началу войны полностью решить не удалось.
Потребовалось серьезно и срочно перестраивать оборону страны, в кратчайшие сроки освоить и укрепить новые приграничные районы. Были приняты решения об их инженерно-техническом оборудовании с постройкой в них хорошо развитых в глубину, современных по тому времени оборонительных рубежей, о развитии железнодорожных путей, с перешивкой их с западноевропейской колеи на отечественную, созданием дополнительного числа железнодорожных станций, о строительстве грунтовых дорог, линий связи и всего необходимого для быстрого сосредоточения, размещения и развертывания войск, а также для ведения ими боевых действий при отражении нападения противника.
Однако времени для реализации этих важных решений было очень мало. Нас, работников Оперативного управления Генерального штаба, беспокоила слабая пропускная способность железных дорог, особенно тех из них, которые лежали западнее старых границ. К западу от железнодорожной рокады Овруч – Коростень – Шепетовка – Каменец-Подольский шло только пять линий с пропускной способностью в 2,5 раза меньшей, чем к востоку от нее. Немногим лучше обстояло дело на территории Прибалтики.
Нецелесообразно было в непосредственной близости от новой границы строить в 1940–1941 годах аэродромы и размещать военные склады. Генеральный штаб и лица, непосредственно руководившие в Наркомате обороны снабжением и обеспечением жизни и боевой деятельности войск, считали наиболее целесообразным иметь к началу войны основные запасы подальше от государственной границы, примерно на линии реки Волги. Некоторые же лица из руководства наркомата (особенно Г. И. Кулик, Л. З. Мехлис и Е. А. Щаденко) категорически возражали против этого. Они считали, что агрессия будет быстро отражена и война во всех случаях будет перенесена на территорию противника. Видимо, они находились в плену неправильного представления о ходе предполагавшейся войны. Такая иллюзия, к сожалению, имела место. Весной 1940 года Центральный Комитет партии на совещании по вопросам идеологической работы в Вооруженных Силах подверг критике тезис о легкой победе.