Выбрать главу

Перминов с нескрываемым удивлением посмотрел на полковника, на лице его прямо было написано: «Чудишь, старик! Когда было, чтоб КГБ обнародовал то, чем он занимается! Это же не райком партии…»

— Это дело нам народ доверил. Так что же, будем теперь от народа прятаться? — угадал мысли Перминова полковник. — Если капитан Петренко считает, что не подходит такой метод, он может от него отказаться, — схитрил начальник управления, заметив, как загорелись глаза сотрудников.

— Свидетелей будет — хоть отбавляй. Глядишь, и проявится что-то, — заметил Перминов.

— Ну вот и езжайте. На Север поедет один из вас, на Дальний Восток другой — так, кажется, в песне поется. Меня держите в курсе дел. Помните, работать будете не одни, мы тут тоже кое над чем поразмыслим…

Не успела закрыться дверь за сотрудниками, полковник позвонил по внутреннему телефону.

— Василий Михайлович, зайди ко мне.

В комнату вошел мужчина высокого роста, лет сорока пяти, с простым, добродушным лицом.

— Слушаю, товарищ полковник!

— Садись, давай подумаем вместе. Дал я твоим ребятам самостоятельное задание. Не хотелось мне говорить им, что руководить операцией будешь ты сам. Ты знаком с этим делом?

— Да. На него мне пришлось косвенно выйти, когда занимались Михайловым.

— Ну и отлично! Дело это очень трудное, и без твоего глаза и совета им придется туго.

— Я уж, грешным делом, подумал, игнорируете меня, даже без моего ведома сотрудникам отдела задание даете, — улыбнулся Агатов.

— Просто ты был занят, и я не хотел тебя без нужды отрывать, — упорно не хотел переходить на «вы» полковник. — Так вот, интуитивно чувствую, что не так все будет просто с этим Мишкой-палачом.

— Хитер и коварен, судя по тому, что я о нем узнал, — заметил Агатов.

— А как письмо?

— Что же, письмо как письмо. Видно, бывший дружок пишет. Чем-то, наверное, не угодил, хочется ему прибрать его, но пачкаться сам не желает.

— Логичная мысль, — согласился полковник. — Можно разыскать автора?

— Думаю, что можно. Не так уж много тех, кого судили за службу в полиции. Надо запросить, где его дружками выбраны места жительства. Графологи быстро установят, кто из них письмо писал. Да, кстати, штемпель на конверте о чем-нибудь говорит?

— Письмо с Алтая, город Озерск.

— Разрешите воспользоваться вашим телефоном?

— Пожалуйста, пожалуйста!

Майор Агатов снял трубку и набрал номер.

— Майор Агатов. Вы не могли бы сообщить мне имена людей, которые поселились в городе Озерске и его окрестностях? Да, да, речь идет о бывших изменниках Родины. Я у начальника управления, позвоните мне сюда. Я жду!

— Мы наметили следующие пути розыска: Перминов выезжает на Алтай. Ему поручается встреча с Фунтом, бывшим переводчиком гестапо и в какой-то мере приятелем Лапина. Затем он попытается установить автора анонимного письма. Работы ему там хватит. Петренко отправляется в Е. проводить один эксперимент, — улыбнулся Федоров, заглядывая в удивленное лицо Агатова. «Что еще мы придумали?» — говорили его глаза.

Он уже начал привыкать к тому, что полковник порой предлагал совершенно невероятные, непривычные для сотрудников КГБ варианты, за которые в старые времена не погладили бы по головке.

— Думаю, Петренко выступит по радио в городе Е. Расскажет, чего мы хотим от населения, и тогда у него будет столько работы, хоть отбавляй, — пояснил полковник.

«Опять хождение в народ, — улыбнулся Агатов. — Тут уж ничего не скажешь против».

— На кого надеетесь? — лишь уточнил он.

— Видно будет. От амнистированных вряд ли что узнаем, а там всякое может быть. Берите бразды правления в свои руки. Дождетесь сведений от Петренко и действуйте.

* * *

В город Е. Петренко приехал рано утром. Еще все учреждения были закрыты, и до девяти часов ему пришлось сидеть в парке. Он немного нервничал, ожидая разговора с секретарем райкома. Виктор был абсолютно уверен, что тот с охотой примет его предложение, но первый контакт немного волновал капитана.

В райком Петренко вошел без десяти девять и, к своему удивлению, в кабинете за столом увидел секретаря.

— Разрешите? — переступил порог Петренко.

— Садитесь! — пригласил его секретарь. Он был довольно молод, может быть, чуть старше самого Петренко, и тот уже засомневался, что перед ним секретарь.